Читать книгу - "Внучка алхимика - Лариса Шкатула"

Соня бессильно откинулась на спинку кресла. Она так устала, будто это с нею Эмиль проделывал то же, что и с Агриппиной. У неё даже болели будто после пут кисти рук и лодыжки, хотя потом слуга Флоримона развязал девушку и всё последующее делал с нею, как хотел, будто знал, что та не станет больше сопротивляться.

– Вы больше не хотите смотреть? – фальшиво удивился Флоримон, – напрасно, Эмиль в таких делах неисчерпаем. Конечно, если бы мы с вами сидели в креслах, а так, понятное дело, устаешь. Всё время стоять и смотреть. Шесть часов.

– Шесть часов? – в ужасе прошептала Соня.

– Или чуть больше. Когда Эмиль заводится, то долго не может остановиться.

– Что вы от меня хотите? – спросила против воли дрожащая девушка; как бы она ни старалась сдерживаться, её колотил озноб. Сейчас она была готова на всё, только бы её с Агриппиной отпустили из этого страшного места. Конечно, девичество Агриппине не вернёшь, но княжна мысленно давала себе клятву искупать свою невольную вину перед девушкой.

Однако, услышала она вовсе не то, что хотела. То есть, она думала, что молодой маркиз хочет, чтобы она отступилась от своей доли богатства, которое, судя по всему, его отец настроен был ей отдать. А он вдруг с усмешкой сказал:

– Покорности.

– Что? – Соня подумала, что ослышалась. – Но для чего вам моя покорность? Как только вы получите свое золото, мы с Агриппиной уедем отсюда, и вы о нас больше не услышите!

– А вот этого мне бы как раз и не хотелось, – он усмехнулся её непониманию. – Я решил оставить вас для себя.

– Оставить? Меня? Но вы забываетесь – я свободная женщина, и во Франции, слава богу, нет рабства…

– Нет рабства? – расхохотался он. – Да кто это вам сказал! Французы сколь угодно могут провозглашать на весь свет, что они свободны, на самом же деле нет нации более зависимой.

– От чего?

– Не от чего, а от кого! Все мы зависим от короля. Людовик Четырнадцатый, который сказал: "государство – это я!" ничуть не кривил душой. Для французов воля короля, желание короля – превыше всего. Говорят, ваша императрица Екатерина Вторая старается соблюдать законы, и даже сама их издает. А хотел бы я посмотреть на вас, если бы вы были приближены ко двору, и на вас упал похотливый взгляд короля. Думаете, кто-нибудь стал спрашивать вас, желаете ли вы этого? Вас бы принудили лечь в его постель!

– Силой? – не поверила Соня.

– Не захотели бы добром, конечно, силой.

– Но я – не подданная Франции.

– Иными словами, случись с вами что-нибудь, найдётся сильный человек, который вызволит вас из неволи и покарает обидчика? Ну, во-первых, в любом случае он опоздает, и я получу то, чего хочу. Кроме таинств французской любви, у меня имеется богатый арсенал средств для укрощения гордячек. Причем, совершенно неважно, какой они нации.

– Вы хотите сказать, что примените ко мне силу?

– Увы, пока я связан словом, которое дал отцу: не применять силу к вам. Но мы ничего не говорили о вашей служанке. То, что мы с вами сегодня наблюдали, так, легкая разминка. Можно ещё пустить к ней не одного мужчину, а, к примеру, трех. Если и этого вам покажется мало, мы применим к девушке более действенные меры: плеть, каленое железо…

Темная пелена поплыла перед глазами Софьи, мир вокруг потерял очертания и краски, и она погрузилась в глубокое беспамятство.

Пришла она в себя оттого, что в её лицо брызнула холодная вода. Перед нею стоял Флоримон де Баррас с кувшином в руке и довольно улыбался.

– Экая вы нежная, – покачал он головой. – В какой-то момент я было подумал, что мне придётся с вами повозиться, что вы – крепкий орешек, но нет, вы не привыкли к длительному сопротивлению. Продолжим нашу приятную беседу? Итак, во Франции правит король. В Дежансоне правлю я. Мы как раз говорили о том, что вы – иностранка, и что у вас найдётся защитник в России. Неясен один момент: как он узнает, что вы у меня… в гостях?