Читать книгу - "Кровавые скалы - Джеймс Джексон"

Громкие голоса сливались в единый гомон. Один из старших воинов справедливости^[12] взял слово.

— Я повторяю, братья мои, король испанский, Филипп, и его наместник на Сицилии бросают нас в трудный час. Король Франции, Франциск, отвернулся от нас. Император Германии отправился в военный поход. Королева-еретичка Елизавета Английская не станет помогать католикам. Чем мы обязаны этим монархам? По какой причине мы защищаем их жирное брюхо?

— По причине нашей торжественной клятвы перед Господом, — ответил поднявшийся с места епископ. — По той причине, что император Карл V, передав Мальту нам во владение, возложил на нас обязанность сражаться с вероломными врагами святой веры.

— И чем же нам сражаться, брат епископ? Даже его святейшество папа римский глух к нашим прошениям.

— Его святейшество — наш покровитель, наш владыка.

— Однако вместо солдат он шлет лишь пустые эпистолы и свою благосклонность. В строю осталось всего семь сотен рыцарей, четыре тысячи испанских солдат и столько же мальтийских новобранцев.

— Они тоже под защитой Господа. Его милостью мы выстоим.

— Против тридцати тысяч сарацин? Или сорока тысяч?

— Против миллиона язычников.

Со скамьи встал другой рыцарь.

— На Родосе, укрывшись за высокими стенами, нас было девять тысяч, и мы сдерживали турок полгода.

— Именно так, — кивнул епископ. — На Мальте мы вновь задержим врага.

Вмешался один из бейлифов:

— Не более чем на несколько недель. Форт Сент-Эльмо стоит у подножия горы Скиберрас, а здешние стены просматриваются с холмов Коррадино. Турки захватят холмы и пушками разобьют нас в прах.

— Тогда в прах мы и обратимся. Наше дело свято.

— Если мы останемся здесь, наше дело и вера обречены.

— И что вы предлагаете? — вскочил на ноги разгневанный крестоносец по имени Лакруа. — Прятаться подобно глупцам? Бежать, словно испуганная стая? Сдаться, как забитые псы?

— Отправиться на Сицилию. Разместить наше войско там, где можно будет восполнить запасы и выступить совместно с объединенными силами христианства.

— В этом случае вы поклонитесь туркам.

— Полагаю, наш брат бейлиф склоняется лишь пред Господом, брат Большого Креста.

Де Понтье, магистр и воин справедливости, заговорил тихим мягким голосом. Но лукавые злобные глаза его неотрывно следили за старым недругом — Лакруа. Своим поведением он старался заручиться поддержкой последователей. Но сказано было еще не все.

— Я согласен с нашим братом бейлифом и посему предлагаю не сдаваться, а отступить. Отступив, мы останемся живы и сможем сами избрать поле боя и бить язычников на своих условиях.

— Решение принято. Остаемся на Мальте.

— На голых скалах без всяких преимуществ.

— Почти сорок лет эти голые скалы были нашим домом. — Лакруа пристально посмотрел на де Понтье. — Когда Сулейман вытеснил нас с прекрасного Родоса, мы восемь лет скитались, как евреи по пустыне. Сколько еще лет нам скитаться? Восемьдесят? Восемьсот?

— Командор Лакруа жонглирует цифрами.

— В то время как вы жонглируете будущим нашей веры и судьбой благородного ордена.

Приор Гарза, испанец и сторонник де Понтье, ткнул пальцем в сторону Лакруа:

— За считанные дни магометане захватят этот христианский остров, войдут в Мдину, овладеют островом Гозо и отрежут путь к отступлению на север. Наш единственный шанс — начать переговоры с турками и добиться перемирия и безопасного отступления.

— Я не в силах слышать подобное.

— Как не в силах узреть петлю на наших шеях.

Епископ неуклюже подался назад на своей скамье.

— Все ясно, брат приор.

— Мы лишь хотим спасти веру, — убаюкивающим голосом заговорил де Понтье.

Лакруа покачал головой, а лицо его от злости пошло пятнами.

— Вы лишь хотите спасти свою шкуру.

Разразился спор. Раздоры не ослабевали, вспомнились и национальные разногласия, и личная неприязнь, союзы и объединения возникали и распадались. Великий магистр встал и подошел к распахнутому окну. Казалось, он погрузился в раздумья, вероятно, прислушиваясь к отдаленному шуму узеньких улочек Биргу или размышляя над полемикой в зале. Разговоры стихли. Члены совета, вдруг онемев, наблюдали за предводителем, устыдившись собственной глупости.

Гроссмейстер принял властную позу.

— Братья мои!

Он обернулся к совету, высокий семидесятилетний муж, обладавший важностью и достоинством священника и выправкой полководца. Борода его поседела, а кожа огрубела в нескончаемых сражениях. Но глаза Жана Паризо де Ла Валетта излучали силу и уверенность, пленявшую окружающих. Его нрав, репутация и железная воля были выкованы из таких элементов, которые пробуждали в людях желание следовать за ним. Рыцари сосредоточенно внимали его словам.

— Перед вами стою я, великий магистр этого ордена. Ордена, что пережил тамплиеров и тевтонцев, выдержал испытание временем и ужасы осады, людские пересуды и тяготы жизни в изгнании. Я был вместе с рыцарями, когда они покинули Родос, выдворенные султаном, который ныне послал против нас свой флот.

Ла Валетт обвел взором зал, пристально глядя на собравшихся.

— Некоторые из вас хотят, чтобы мы прятались. Другие же ратуют за договор с язычниками. Доколе нам скрываться? Пока нас не перебьют, пока не заклеймят вечным позором и проклятием, пока не снесут все святые обители, что мы, рыцари-госпитальеры, возвели на Святой Земле? Быть может, мы малы числом, но сильны духом. Быть может, мы лишены могучих стен Родоса, но провизии и пороха здесь предостаточно, и ведет нас Дух Святой. Братья рыцари, нет больше той славы, чем пасть во имя веры. Господь наш страдал и умер за нас на голых камнях Голгофы. И во славу Его и во имя Его мы обретем спасение на камнях здешних. Не бывать мне последним великим магистром. Посему помиритесь. Мы остаемся и принимаем бой.

Гроссмейстер закончил. Его речь достигла цели, развеяла сомнения, восстановила единство. Дальнейших дискуссий не будет. Пришло время молитв и раздумий, когда командирам осталось лишь отдать последние приказы. Рыцари Кастилии будут удерживать один из главных бастионов Биргу, воины Оверни, Прованса и Франции займут стены, примыкающие к бастиону и обращенные к берегу. В других местах выстроятся члены Германского и Арагонского лангов, а также боевые отряды сэра Оливера Старки, английского секретаря Ла Валетта. Они возьмут под охрану стены, ведущие к форту Сент-Анджело — обнесенному камнем и огражденному сталью сердцу ордена. Здесь оно будет биться чаще.