Читать книгу - "Идолы острова Пасхи. Гибель великой цивилизации - Джеймс Перкинс"

искренне уважают вождя. Но Тлалок никогда не добьется славы и могущества своего отца; сын вождя глуп, зол, мелочен, обидчив и болезненно честолюбив. Когда он станет вождем на острове, люди вначале будут слушать и почитать его – из уважения к памяти Аравака, а также по привычке и под давлением власти – но скоро у Тлалока появится много-много сильных врагов. В конце концов, его свергнут, убьют или принесут в жертву богам, – и что тогда? Ни ты, ни я не можем этого предугадать.

Вот зачем ты нужен живым, верховный жрец, – именно тебе надо будет удерживать власть от неразумных и гибельных поступков, ведь на твоего молодого помощника нет никакой надежды, он поет под дудку Аравака и Тлалока.

– Ты обещала, что не будешь хитрить, но с каких это пор тебя беспокоит судьба народа нашего острова? – заметил Баира. – Разве ты отказалась от службы демонам, желающим зла людскому роду?

– У нас с тобой разные понятия о добре и зле, и нам не договориться, – возразила колдунья. – Но в одном мы с тобою схожи: мы не желаем, чтобы люди погибли, – ибо если их не станет, то кто будет служить богам, как бы этого хотелось тебе, или демонам, как этого хотела бы я?.. Поэтому ты должен вернуться в Священный поселок, – но не с повинной, а как человек, раскрывший преступление. Ты должен вновь стать настоящим верховным жрецом, – таким, чтобы твое влияние было не меньше влияния Аравака; ты должен направлять вождя и его сына, не давая им совершать ничего, что имело бы ужасные последствия для людей острова.

– Опять ты лукавишь, Кахинали, – не поддавался на ее уговоры Баира. – Если я спасу наш народ для того, чтобы демоны овладели им, то можно ли назвать это спасением? Люди отвернулись от богов, а значит, уже погибли; какая разница, когда они погибнут окончательно?

– Ты ли говоришь такие жестокие слова, о, верховный жрец? – воскликнула старуха. – Разве ты можешь вот так вот, запросто, отказаться от борьбы за спасение людских душ? Давай сразимся – твои боги против моих демонов – и посмотрим, кто победит. Во всяком случае, твоя совесть будет чиста: никто, на земле и на небе, не упрекнет тебя в том, что ты сдался на милость врага.

– И все-таки, я не пойму: тебе-то зачем это? Твои демоны и так уже почти победили, – сказал Баира, подозрительно глядя на колдунью.

– Ладно, выложу начистоту. С тобой, действительно, нельзя хитрить, – старуха выпрямилась, усмешка исчезла с ее лица, а глаза яростно сверкнули. – Демоны почти победили: все дело в этом «почти». Видишь ли, верховный жрец, на нашем острове еще сохраняются остатки божественного, еще есть люди, для которых боги выше демонов. Что говорить, когда сам Аравак не решился полностью предаться демонам и сохранил культ богов. Сильные мужчины часто бывают слабы, как дети. Да, да, слабы, как дети, – так я и сказала вождю!..

Впрочем, демоны не могли бы существовать в нашем мире, не будь на то позволения богов. Видимо, так и должно быть, чтобы люди выбирали между теми и другими, – и мне ли противиться предначертанному? Я не обманывала тебя, когда предлагала честную борьбу: пусть время решит, чей будет верх.

– Но у тебя времени не будет, – возразил Баира. – Ты скоро умрешь: мне страшно представить, что сделает с тобой Аравак в наказание за побег Кане и Парэ, если поверит в твою помощь им.

– Ну, ну, ну, верховный жрец! Теперь ты стал лукавить! – колдунья ехидно засмеялась, наклонившись и повернув голову набок. – Ты же понимаешь, что меня убить нельзя: я отведу глаза тем, кто захочет лишить меня жизни. Они будут думать, что это я горю на костре, а гореть будет старая коряга; они вообразят, что это меня скинули в пропасть, а полетит туда тяжелый камень; они увидят, как мое трепещущее сердце вынуто из груди, а это будет всего лишь сердце курицы! Моя смерть придет в свой срок, – и никто из людей не в силах приблизить его.

– Хорошо, я тоже стану говорить с тобой откровенно, – взгляд Баира вдруг сделался тяжелым, – тяжелее, чем бывал взгляд вождя, – и старуха пригнулась и съежилась. – Ты предлагаешь мне честную борьбу. Но разве честную борьбу ведут нечестными способами? Прежде всего, я должен буду обмануть Аравака: сказать ему, что ты помогла бежать Кане и Парэ. Он примет, конечно, мой обман, потому что это выгодно вождю. Получается, что Сын Большой Птицы и дева, посвятившая себя богам, воспользовались помощью старой колдуньи, верной служительницы демонов. Значит, правы были вождь и все, кто встал на его сторону: Кане и Парэ действительно отдали демонам душу… И наконец, если я останусь верховным жрецом, то тем самым окажу поддержку власти Аравака и Тлалока, освящу ее именем богов.

Вот чего ты добиваешься, Кахинали, но не жди, что я предам моих богов. Наверно, я был не лучшим их слугой, раз допустил, чтобы на нашем острове творились такие вещи, – но я до последнего дыхания не оставлю мою службу. Я пойду в Священный поселок, я расскажу, как и зачем я спас Кане и Парэ – и будь что будет!.. Пусти меня, старая ведьма, дай мне дорогу!

Баира взял колдунью за плечи, отодвинул ее в сторону и зашагал по тропинке.

– Глупец! Глупец! – завизжала Кахинали. – Наивный глупец! Все равно тебе не победить – верх будет мой!

Затем раздался звук, похожий на крик птицы, хлопанье крыльев, – и когда Баира оглянулся, за его спиной никого уже не было.

Старик вздохнул и продолжил свой путь.

Эпилог

Мелкая колючая трава лезла отовсюду: она покрывала заброшенные поля острова, прорастала через развалины хижин, густо устилала поверженные каменные идолы. Ее не было только в глубоких пещерах, где прятались люди от других людей, чтобы не быть съеденными ими. Здесь, в сырости и темноте, проводили они долгие часы, и чтобы скрасить свое унылое существование вполголоса рассказывали легенды о былом процветании острова.

Когда-то, говорилось в легендах, остров не был таким пустынным, как сейчас: густой лес покрывал большую его часть, и могучие деревья высились над кустарниками, травами и папоротником. В лесу росли чудесные цветы, которые были так красивы, что невозможно себе представить, а их аромат