Читать книгу - "Чеченская рапсодия - Юрий Иванов-Милюхин"

Кавалер опустил клинок, смахнул пот с лица и вздернул подбородок, но ему не удалось покрасоваться перед остальными участниками боя, потому что к мужчинам уже бежали по дороге обе девушки, на ходу поддергивая подолы длинных платьев и выкрикивая какие-то похвальбы. Из всего потока можно было разобрать лишь слово "герои", звучащее почти одинаково на русском и французском языках.

Завидев их, даже мрачный возница, по-прежнему стоявший в стороне, осклабился щербатым ртом посреди рыжеватой бороды с густыми усами и громко констатировал на своем языке:- Лапси! Охо-хо, лапси. — и принялся подбирать оружие.

Карета и фаэтон были отремонтированы с помощью инструмента, оказавшегося в сундучке запасливого кучера, и хотя проломы в их деревянных боках зияли по-прежнему, двигаться они вполне могли. Захар распределил лошадей разбойников среди мужчин, принимавших участие в бою, исходя из незыблемого казачьего правила — кто скольких врагов убил. Себе он взял двух буланых жеребцов, французу и кучеру достались каурый и гнедой.

Прежде чем разъехаться своими дорогами, путники собрались вместе, чтобы отметить нежданную встречу, а заодно и скорую разлуку.

— Скажите, кто вы такие, господа? — поднимая чарку, спросил у случайных боевых соратников Захар. — Вот разъедемся сейчас и не будем знать, кого благодарить за наше спасение от неминуемой смерти. Если бы разбойники разделались с вами, то они обязательно напали бы на нас, и неизвестно, на чьей стороне была бы победа.

— Это правда, — поддержала жениха Ингрид. Она успела простить нахала, разбившего карету, и теперь с удовольствием перешла на его родной язык. — Мы не справились бы с бандитами, если учесть, что вначале их было пять человек. Спасибо вам, месье, за то, что вы еще раньше избавили нас от первого из них…

— Извини, дорогая Ирэн, но пусть этот мушкетер на второго жеребца не рассчитывает, — покосившись на девушку, пробурчал как бы себе под нос Захар. Ему не понравилось, что она вроде усомнилась в его отваге. — Кони уже поделены, может быть он еще встретит ту лошадь, когда отправится в путь дальше. — Вряд ли она поскакала в другую сторону, — одернув его за рукав, прошипела девушка. — Помолчи, нам важно узнать, кого нам в помощь подослал сам Господь. Француз весело переглянулся со своей спутницей и сделал вежливый поклон:

— Буало де Ростиньяк, — представился он. — Наследник французского рыцарского рода Огня и Меча. Мы направляемся в Россию по делам государственной важности.

— Мадемуазель Сильвия д'Эстель, — наклонила головку и его изящная подружка. которая вся представляла из себя кокетливое изящество а ля Севинье. — Я сопровождаю своего кавалера и тоже происхожу из древнего дворянского рода.

— Ничего себе! — невольно присвистнул Захар. — Вот это встреча с почти королевскими особами. Как же эти дворянчики решились путешествовать в одиночку?

— Как и мы, — прошипела невеста. — Но ты забыл представиться.

— Терской казак Захар Дарганов, слуга царю и отечеству, — перейдя на французский, назвал себя ее спутник. — Наверное тоже из древнего казачьего рода, но у нас за родословными никто не следит.

— У тебя еще все впереди, — оборвала его собеседница, она присела в легком книксене.

— Мадемуазель Ингрид Свендгрен, потомственная дворянка из семьи шведских эрцгерцогов, имеющих родственные связи с королями из династии Бернадот. Энсио Хююпия, шведский подданный финского происхождения и кучер семьи Свендгрен. В этом путешествии я сопровождаю свою госпожу.

Постаравшись сменить маску угрюмости на доброжелательность, возница помахал французам рукой и пошел готовить экипаж к отъезду. Проводив его благодарным взглядом, кавалер обернулся к Ингрид и воскликнул:

— О, мадемуазель, вполне возможно, что нас с вами связывают кровные узы, — стараясь не расплескать вино из кружки, он прикоснулся рукой к своей шляпе. — Один из моих прапрадедушек был женат на шведке с точно такой же фамилией. — Ничего особенного, одна из моих прапрабабушек тоже была замужем за бароном из династии Бернадот, — быстро перебила своего спутника девица Сильвия д'Эстель, она окинула кавалера вызывающим взглядом. — Но это требует доказательств с поднятием регистрационных записей в церковных книгах, а потом уже можно козырять королевскими связями. — Вам нет мешало бы сначала выучиться ездить верхом на лошади, а после указывать, как мне себя вести, — поморщившись, высказал свое мнение мушкетер. Мало того, что из-за вас я на целый год отложил поездку в Россию, затем по вашей подсказке изменил первоначальный маршрут, мы, вдобавок, в третий раз попадаем в пренеприятнейшую историю.

— Разве? А мне показалось, что только во второй. Первый случай произошел еще во Франции, добавим к нему сегодняшние события… Что же я забыла, месье Буало? — с милой улыбкой, сквозь которую сквозила откровенная издевка, повернулась к нему собеседница.

— Вы изволили запамятовать, что когда мы пересекли пролив Каттегат и сошли на берег в Швеции, сошли то не успели пересесть в навязанный вами тарантас, как нас окружили портовые грузчики и чуть не ограбили до нитки.

— Ах, это такая мелочь, — отмахнулась Сильвия, отхлебнула вина из чарки и вскинула на кавалера насмешливые глаза. — Да, но при чем здесь лошади?

— Если бы вы умели ездить верхом, то мы спокойно ускакали бы от тех портовых грузчиков. Тем более что потом, когда я ранил двоих из них шпагой, они бросились за нами в погоню на ломовых лошадях. И мы снова едва не оказались в их руках.

— Вполне возможно, что это и так. Но мне кажется, что дело не во мне, а в вашем противном характере. Вы тоже изволили забыть о ссоре со шведским дворянином, которая тоже закончилась погоней за нами.

— Вы имеете в виду того скандинава с надменным лицом, у которого я попытался выведать судьбу пропавших французских раритетов?

— Именно так, месье Буало. Вы приставили шпагу к его горлу и потребовали назвать всех его знакомых, которых можно было бы подозревать в разбойничьих нападениях на французов, — подергала розовыми тонкими ноздрями Сильвия. — После чего нам пришлось прекратить попытки найти в Швеции кардинальскую цепь с медальоном и другие сокровища, похищенные у вашего дальнего родственника одним из скандинавов, и поскорее уносить ноги.

— И снова я вынужден повторить, что если бы вы, мадемуазель Сильвия, умели держаться в седле, то нас не догнал бы никто и никогда.

— А кто вам сказал, что я не умею ездить на лошади?

От такой откровенной лжи зрачки кавалера закатились под лоб, видимо он еще не до конца познал свою пассию. С усилием протолкнув вовнутрь застрявший в горле комок, он уставился на нее немым взором, затем, придя в себя, ткнул пальцем по направлению к привязанным к заду фаэтона лошадям.

— Мадемуазель Сильвия д'Эстель, прошу вас продемонстрировать нам свое искусство верховой езды.