Читать книгу - "Персидское дело - Сергей Булыга"

И тут вдруг случилась незадача – пропал Смыков! То есть он, конечно, не совсем пропал, а просто когда они августа 29-го дня подошли к Царицыну, то не увидели там на пристани ни купеческого каравана, а это почти сорок кораблей и семь артелей, ни сопровождавшего их есаула Смыкова на есаульном же струге. Вместо их всех стояло там, может, с десяток рыбацких дощаников, и это всё. Маркел, глядя на дощаники, молчал и только зубами поскрипывал. А тут ещё подступил к нему Рыжов и дерзким голосом сказал, что он не видит Смыкова.

– И мои люди, – он сказал, – не видят. И что теперь нам с этим зверем делать? Куда его девать? – И он кивнул на слона.

– Как это куда девать? – строго спросил Маркел. – Это, может, нас с тобой куда девать, а он – это царёво существо, его не трожь!

И он снова стал смотреть на берег. А Рыжов из-за спины продолжил:

– Мы на это не договаривались. Мы договаривались на то, что до Царицына идём, и всё. И мы домой!

– А слон? – ещё строже спросил Маркел, не поворачивая головы.

– А что нам слон?! Да мы этих слонов…

Маркел резко повернулся испросил:

– Что-что?

Рыжов надул щёки, молчал. Маркел усмехнулся и сказал:

– Вот так оно лучше.

И снова стал смотреть на берег. А тот был уже близко. И на нём стоял народ, а впереди народа стояли стрельцы, а впереди стрельцов стоял их сотник Илья Грушин. Грушин крикнул принимать, двое стрельцов взбежали на мостки, со струга бросили верёвки, они их ловко приняли и повязали. Но со струга никто не сходил. Тогда уже Грушин выступил вперёд, ещё раз посмотрел на струг и с удивлением спросил:

– А что это у вас? Слон, что ли?

– Слон, – сказал Маркел. – Царю везём. – И тут же тоже спросил: – А где Смыков?

– Так он ещё позавчера ушёл, – ответил Грушин. – На Саратов. Тридцать девять кораблей повёл. Купцов, конечно.

– Да как это? – спросил Маркел. – Был уговор без нас не уходить!

– Ну, уговор! – сказал Грушин. – Так ведь не со мной же. У нас все уговоры вон где! – И он, повернувшись, указал на крепость… И тут же радостно продолжил: – О! А вот от воеводы к нам идут! Это как раз по Смыкову!

Маркел посмотрел туда, куда показывал Грушин, и увидел, что сверху, от крепости, к ним быстро идёт подьячий и на ходу машет рукой. Вот и славно, подумал Маркел, повернулся, похлопал слона по щеке и сказал стоять на месте, а сам повернулся и пошёл.

– А он не буйный? – крикнул ему вслед Грушин.

– Если не донимать, то не буйный, – ответил Маркел и пошёл дальше.

Подьячий ждал его. Когда Маркел с ним поравнялся, подьячий снял шапку и пропустил Маркела вперёд. Маркел на ходу спросил, что у них тут за лето приключилось нового. Не велено рассказывать, по простоте душевной ответил подьячий. Маркел хмыкнул, промолчал.

Они вошли в крепостные ворота, прошли через двор, подошли к воеводским хоромам, поднялись на крыльцо, и дальше подьячий остался в сенях, а перед Маркелом отворили дверь, и он вошёл, поклонился, и только хотел назвать себя…

Как вдруг послышалось:

– Опять ты!

Маркел распрямился. Воевода Бутурлин Фома Афанасьевич, тот самый, смотрел на него и усмехался. Маркел начал называть себя…

– Знаю, знаю! – перебил его Бутурлин. Маркел замолчал. Бутурлин ещё раз усмехнулся и продолжил: – Ты, говорят, слона привёз.

– Привёз, – сказал Маркел.

– Ну и что? – продолжил Бутурлин. – Нам в пошлом году одного слона уже привозили, а он после сдох.

– Этот не сдохнет, – ответил Маркел.

– Почему?

– Он жилистый.

– А где он сейчас?

– На пристани, – сказал Маркел. – Я же подумал, что куда его сюда тащить, ему здесь не повернуться. И потому и не повёл.

– Это верно, – сказал Бутурлин, ещё раз посмотрел на Маркела, спросил: – А от меня ты чего хочешь?

Маркел подал ему подорожную. Бутурлин посмотрел на золочёную печать на ней, покачал головой, усмехнулся, развернул и стал читать. Читал неспешно. Потом черканул внизу и отдал. Маркел поклонился, но не уходил. Бутурлин поморщился, спросил:

– Чего ещё?

Маркел вздохнул и ответил:

– Мне надо скорей в Москву, а ехать не на чем. Струг, на котором я хотел идти…

– Знаю, знаю! – перебил его Бутурлин. – Он ещё позавчера ушёл. Потому что не мог я тебя больше ждать! У меня тут сорок кораблей сошлось, их больше уже ставить было некуда, а вас с Кирюхиным всё нет да нет. А почему нет? А когда придёте?! А тут ещё ваш Смыков говорит… Ну, я и велел ему идти вместе с купцами, стеречь их. Потому что не одних же их пускать! Ну, и они ушли.

– А как теперь я? – спросил Маркел. – Меня в Москве ждут! Со слоном!

– Да, – строго сказал Бутурлин. – Незадача какая!

Маркел гневно хмыкнул. Тогда Бутурлин спросил:

– А как ты сюда пришёл? На чём?

– Этот струг мне воевода князь боярин Троекуров дал, – сказал Маркел.

– Так это его струг?

– Нет, не совсем. На этом струге я весной пришёл сюда из Нижнего. Потом этот струг поменяли на бусу. Потом буса утонула в Кызылбашах, потом…

– Э! – перебил Маркела Бутурлин. – Что-то очень мудрено напутано. А нам нужно просто и скоро! Тебя же в Москве ждут не дождутся! И поэтому что у тебя в царёвой подорожной сказано? Чтобы никто тебе нигде препону не чинил, а будут надобны тебе корабль и люди ратные, то давать тебе и того и другого в достатке. И вот воевода Троекуров дал тебе корабль, это очень славно, а теперь сотник, как его, Рыжов желает дать тебе ратных людей в достатке. Всех, что у него есть! Да-да! И ты сейчас иди к этому Рыжову и скажи ему: низкий тебе поклон за службу, что довёз нас до Царицына, а теперь сходи с моего струга и иди себе обратно в Астрахань, пешком, а я здесь наберу себе людей надёжных, хватких, воевода Бутурлин мне пособит и ещё по рублю всем накинет. Ну, что?

Маркел молчал.

– И это всё, – сказал Бутурлин, – больше я тебе ничем не пособлю.

И сделал вот так рукой. Маркел вздохнул и вышел вон. За порогом надел шапку и пошёл. А вышел из хором, сошёл с крыльца, а там его ждал Рыжов. И он сразу же спросил:

– Ну, что?

– Сказал, никого вас никуда не отпускать, а дать всем ещё по рублю, и это всё, – сказал Маркел. – Пока не догоним Смыкова!

Рыжов помолчал, потом сказал:

– Ну ладно! Ты тогда покуда здесь постой, а я сейчас вернусь!

И развернулся, и быстро пошёл по лестнице вверх, к воеводе. Маркел вздохнул, перекрестился и стал ждать.

Ждал он недолго. Рыжов скоро вышел из двери, сошёл вниз по ступенькам и остановился. Был он красный как кумач и очень гневный, и сказал: