Читать книгу - "История Израиля. От истоков сионистского движения до интифады начала XXI века - Анита Шапира"

вели переговоры по разным поводам, исходя из общей враждебности к муфтию Амину аль-Хусейни. Король стремился присоединить к своему королевству те части Западной Палестины, которые предназначались для палестинского государства, – план, который получил одобрение британского правительства и который сионистское руководство было готово принять. Однако общественное мнение королевства вынудило Абдаллу вступить в войну. Хотя предполагалось, что Иерусалим будет находиться под международным управлением, он стал объектом столкновений между евреями и Трансиорданией. Евреи контролировали западную часть города, арабы – восточную часть, и каждая сторона пыталась распространить свою власть на весь город. Абдалла предложил евреям признать автономию в рамках арабского государства по обе стороны реки Иордан, которым он будет править, но они были не в восторге от этой идеи.

Накануне провозглашения независимости Израиля Голда Меир в последний момент нанесла визит королю, объяснившему, что огромное давление, которое он испытывает, вынуждает его отказаться от договоренностей с евреями. Теперь, когда он был членом альянса, ему приходится действовать в рамках альянса. Обе стороны понимали, что вступают в войну, в которой они приложат все усилия для достижения как можно большего числа своих целей любыми средствами в их распоряжении (à la guerre comme à la guerre[140]). Тем не менее Абдалла намекнул, что после боевых действий дружеские отношения между ним и евреями могут быть восстановлены. Египтяне также не хотели вести войну и колебались до последней минуты, но их тоже захлестнула волна национализма, охватившая их страну. К ним присоединились иракцы и сирийцы. Все хотели помешать экспансионистским планам Абдаллы. Помимо регулярных сил Лиги арабских государств, нерегулярные части Освободительной армии действовали в Центральной Галилее, которая находилась под контролем арабов.

12 мая еврейский Народный совет, своего рода временное правительство, состоявшее из представителей Исполнительного комитета ВСО и политических партий ишува, функционировавших как парламент, провел решающее заседание. Моше Шарет, министр иностранных дел зарождающегося государства, сообщил, вернувшись из Нью-Йорка, что американцы предложили прекращение огня и отсрочку провозглашения независимости. Он сказал, что госсекретарь Джордж Маршалл, бывший начальник штаба армии США, предупредил его не доверять заверениям генералов, опьяненных успехами Haganah в апреле, и не принимать поспешных решений об объявлении государства. На встрече Игаэля Ядина и Исраэля Галили, глав Haganah, попросили дать оценку шансов ишува противостоять нападению арабов. Ядин полагал, что шансы составляют пятьдесят на пятьдесят. По его словам, бойцы были измотаны месяцами непрерывных боев, и это необходимо учитывать. Гуш-Эцион был близок к падению, и над собранием нависла его тень. Обсуждение затянулось, главный вопрос заключался в том, объявлять государственность Израиля или откладывать. В конце концов шесть против четырех проголосовали за то, чтобы объявить, Бен-Гурион приложил для этого все усилия. Члены Совета сделали огромную ставку на будущее ишува.

В пятницу днем 14 мая члены Народного совета собрались в скромном здании Тель-Авивского музея на бульваре Ротшильда, чтобы услышать, как Бен-Гурион зачитывает Декларацию независимости: «Мы […] заявляем настоящим о создании еврейского государства в Эрец-Исраэль, которое будет называться Государством Израиль». Церемония провозглашения состоялась в Тель-Авиве, поскольку Иерусалим находился в осаде и привезти оттуда членов Совета для подписания декларации было невозможно. Таким образом, молодой город Тель-Авив удостоился чести принимать у себя подписание Декларации независимости Государства Израиль. Бен-Гурион записал в своем дневнике: «В деревне праздник и глубокая радость – и я снова скорблю среди празднующих, как и 29 ноября». В тот вечер он принялся за новую дневниковую записную книжку, которую открыл сухим, сдержанным комментарием, скрывавшим, что он писал, затаив дыхание: «В четыре часа пополудни было основано государство. Его судьба находится в руках сил безопасности»[141].

Хотя высшее командование предполагало, что арабы действительно вторгнутся, никакие надежные разведывательные данные не подтверждали это, и, конечно же, военные планы арабов, размер их сил и любая реальная информация о том, чего ожидать, были неизвестны. Эти военные планы менялись по нескольку раз накануне вторжения, и сейчас историкам трудно восстановить их. Поэтому неудивительно, что лидеров только что провозглашенного государства охватила беспомощность перед ожидаемым нападением с неизвестного направления и с неизвестными силами. Поступали сообщения, что Арабский легион, иракские и сирийские моторизованные колонны с бронетехникой и артиллерией движутся из Трансиордании в Западную Палестину. Египетские колонны продвигались на север по прибрежному шоссе и по дороге Уджа – Беэр-Шева к холмам Хеврона. Египетские самолеты атаковали Тель-Авив, а артиллерия Арабского легиона обстреливала Иерусалим. В начале «месяца борьбы» (с 15 мая по 11 июня) евреи оставались легко вооружены, поскольку тяжелое вооружение, закупленное в Европе и Соединенных Штатах, еще только направлялось в Палестину. Поэтому не было возможности ответить на артиллерийский обстрел или авианалеты. Единственным вариантом до прибытия артиллерии, танков и самолетов, которые теперь можно было перенаправить в независимое государство, была оборона, пока размах арабского наступления не стал ясен.

Месяц борьбы между арабским вторжением и первым прекращением огня, введенным ООН с обеих сторон, был самым трудным и опасным за всю войну. В течение этого месяца было убито около 1600 евреев, около четверти всех погибших на войне. Сирийцы спустились с Голанских высот в долину реки Иордан, продвигаясь через Земах, и вторглись в центр еврейских поселений в долине реки Иордан, что для евреев было катастрофическим. Сирийцы были остановлены ценой жертв среди местных жителей, а также благодаря нескольким полевым пушкам, обеспечившим в основном моральную поддержку, а также собственной слабости нападающих, поскольку они выдохлись и были вынуждены перейти к обороне после того, как наткнулись на сопротивление. Иракские войска проникли к югу от сирийских, в долину Бейт-Шеан; не сумев захватить кибуц Гешер, они двинулись в Самарию. Вместе с Освободительной армией, которая проникла в Центральную Галилею, они попытались захватить Седжеру, ключ к Нижней Галилее, с целью соединиться в Центральной Галилее и создать угрозу Хайфе. Эта попытка также закончилась неудачей, и с этого времени иракцы ограничили свои действия Самарией, которая должна была быть передана будущему арабскому государству.

Целью Арабского легиона было взять под свой контроль районы, обозначенные как часть арабского государства, и, насколько это возможно, избежать столкновений с евреями. Но легион не мог игнорировать просьбы о помощи от палестинцев в Иерусалиме, где после потери арабских кварталов в западной части города нависла угроза вторжения от Haganah, и особенно после того, как евреи попытались прорваться в Старый город, где в осаде находился еврейский квартал. Полковник Дэвид Маркус (позывной Микки Стоун), американский еврей, прибывший помочь формирующейся еврейской армии, проанализировал шансы евреев следующим образом. У Арабского легиона было два пути: первый – двинуться в Самарию и попытаться расчленить еврейское государство пополам возле