Читать книгу - "Тайный посол. Том 1 - Владимир Малик"

Выйдя из дома, Арсен заметил, что, пока он был на приеме у паши, на площади произошли перемены.

Вместо одиночных, разрозненных групп аскеров и горожан стоял огромный четырехугольник, внутренние стороны которого составляли аскеры, а наружные – жители города. Посреди четырехугольника суетилось несколько человек, что-то сооружая.

Паша Каладжи-бей со знатными горожанами и военными старшинами поднялся на деревянный помост, окруженный аскерами, взял Арсена под руку, доверительно шепнул:

– Сейчас мы потешимся прекрасным зрелищем!

Он кивнул головой чорбаджии, который распоряжался на площади. Тот помчался выполнять распоряжение, известное ему, очевидно, заранее.

Среди толпы нарастала тревога, постепенно сникал и людской шум, и говор, замерли мрачные ряды аскеров… Но вот в тишину ворвалась гулкая дробь барабанов. Протяжно и надрывно заголосила зурна. Аскеры вытянулись, замерли, раздалась отрывистая команда – и в проходе между воинами появился великан в черной одежде и в таком же черном колпаке, закрывающем лицо. Сквозь прорези колпака блестели глаза. В правой руке великан нес, как игрушку, тяжелую, с широким лезвием секиру.

«Палач!»

Арсен вздрогнул. Предчувствие оправдалось: теперь понятно, на какое зрелище пригласил его паша.

Палач не спеша прошел в середину квадрата, созданного рядами воинов, поклонился паше со старшинами и резко сорвал покрывало со свежеобтесанной колоды. Вогнал в дерево секиру, отступил на шаг и замер, словно статуя, скрестив на груди толстые волосатые руки.

И тут же послышался топот копыт, грохот колес – и на площадь выехала большая арба, в которой стояли пять связанных простоволосых мужчин. Когда арба приблизилась, Арсен едва не вскрикнул: среди обреченных на казнь он узнал Момчила. Старик стоял впереди. Легкий ветерок теребил его длинную седую шевелюру. Во взгляде не было страха, лишь угадывалась затаенная печаль.

«Что делать? Что делать? – лихорадочно метались мысли казака. – Как спасти старика? Просить пашу? Сафар-бея? Но чем объяснить такую просьбу? Она непременно вызовет серьезное подозрение… Погубит все… А где Златка? Что с нею? С Якубом? Неужели и они здесь, среди зрителей этого жуткого зрелища?»

Смертников стащили с арбы, поставили в ряд, лицом к помосту.

Наступила зловещая тишина. С гор повеяло ветерком. Захлопали полотнища знамен. Площадь замерла.

Каладжи-бей снова взмахнул рукой. Из его свиты на край помоста вышел высокий худой кази-ясахчи^[98] в белой чалме со свитком бумаги в руке и зычным голосом стал читать. Переводчик сразу же, слово в слово, переводил на болгарский язык:

– «Указ каймакама околии, высокочтимого паши Каладжи-бея. Именем нашего наияснейшего падишаха Магомета Четвертого я, сливенский управитель, приказываю всем подданным падишаха выискивать и уничтожать изменников и разбойников-гайдуков, их семьи высылать в дальние пашалыки^[99], а имущество и земли передавать в собственность Османской державы.

Всех, кто узнает что-нибудь о гайдуках и не оповестит городские власти, арестовывать, а их дома сжигать.

Тех же, кто поддерживает связь с разбойниками, помогает едой, оружием или просто сочувствует им, нещадно бить плетями, а наиболее упрямых и злостных – казнить.

Отряды янычар и спахиев доблестного бюлюк-паши Сафар-бея, на которого возложена обязанность истреблять разбойников и поддерживать мир и спокойствие в околии, схватили несколько десятков злодеев. Все они биты плетями, а пятерых из них, а именно: Момчила Крайнева, Ивана Ненкова, Герасима Букова, Райко Драгоманова и Луку Дуба – приказываю казнить всенародно, как врагов падишаха. Пусть каждый видит, какая судьба ожидает тех, кто посмеет поднять руку на освященную Аллахом власть Османов!»