Читать книгу - "Харбин - Алексей Воронков"

Его мечта – поступить на юридический факультет университета, что позволило бы ему продвигаться по службе. Не всю же жизнь он будет скитаться по белу свету. А тут, глядишь, выбьется в начальство и его перестанут посылать в командировки. А то можно попытаться и в Москву перевестись – там перспектив еще больше. Оттого и эта ретивость его, оттого и великое желание выслужиться.

Но пока что мечты его так и остаются мечтами, потому как у него нет ни времени, ни возможности, чтобы заняться учебой. Не успеет вернуться с очередного задания, как ему тут же дают новое. Теперь вот ему предстоит поездка в Китай, в район КВЖД. Там сейчас вроде как что-то назревает. Китайцы привели в полную боевую готовность свои войска и стягивают силы к советской границе. Как бы война не началась. А этого только и ждут осевшие в Маньчжурии недобитые беляки. Для них война – что мать родна. Это ведь их шанс, чтобы вернуться на родину. Ясное дело, что они станут помогать китайцам. Как и японцы, которые спят и видят, чтобы отхватить у СССР часть его территории. По данным советской разведки, их вооруженная до зубов Квантунская армия, в свое время оккупировавшая Ляодунский полуостров, тоже готова к прыжку. Затаились, гады, что те звери, и теперь только и ждут момента… Так вот им и надо во что бы то ни стало помешать. И советское правительство делает для этого все.

И Карсавин отправился на север Китая для того, чтобы включиться в эту борьбу. Конкретного задания на этот раз ему не дали. Сказали, что его он получит на месте от резидента советской разведки. А до этого под видом коммерсанта он должен прибыть в Харбин и ждать своего часа. Дело обычное. Ему уже не раз приходилось играть роль дельца. В Голландии он занимался оптовой продажей цветов, в Шотландии скупал овечью шерсть, а в Париже даже пришлось открыть свой торговый дом готового платья. Именно там, в Париже, он втерся в доверие к руководителям Российского торгово-промышленного и финансового союза, этой антисоветской эмигрантской организации, целью которой была реставрация капитализма в Советской России. Его приняли за своего, и теперь, разъезжая по белу свету, он всюду бравировал тем, что близко знаком со всеми членами ЦК Торпрома, среди которых были такие известны фамилии, как Нобель, Гукасов, Денисов, Лианозов и Манташев.

По нынешней легенде, он коммивояжер, представляющий одну из известных аргентинских винодельческих фирм. Харбин, слывущий современным городом, где сосредоточено большое количество живущих по европейским меркам людей, всегда нуждался в хороших винах. Так что нишу свою в сложных экономических отношениях этого мегаполиса он легко найдет, и это поможет ему завязать нужные знакомства, что немаловажно для человека его профессии.

В назначенный час сев на Дворцовой набережной на небольшой вельбот, Красавин добрался до Кронштадта, где уже стояло под парами пассажирское судно «Мария Ульянова», на котором он отплыл в Италию. В Неаполе он снял в одном из припортовых отелей номер, где жил неделю, дожидаясь прибытия круизного судна, на котором он должен был отправиться в Шанхай. Этого времени ему хватило для того, чтобы познакомиться с этим чудесным городом, расположенным на берегу Неаполитанского залива, у самого подножья Везувия. Он посетил знаменитые древние замки Кастель-дель-Ово и Кастель Нуово, осмотрел многочисленные готические церкви и здания в стилях ренессанса и барокко, побывал в Национальном музее и галерее Каподимонте, и даже успел совершить поездку к руинам древней Помпеи, прибившись к тургруппе из Скандинавии.

Двадцать третьего апреля в два часа пополудни Карсавин с небольшой поклажей в руках взошел по трапу на борт парохода «Леонардо да Винчи», в сопровождении стюарда поднялся на верхнюю палубу, где располагались каюты первого класса, и занял одну из них. Однако корабельные апартаменты ему скоро надоели, и он, приняв душ и приведя себя в порядок, вышел на палубу. Там уже собралась публика, которая также посчитала скучным сидеть взаперти. Погода была ясная, солнечная, с моря дул легкий бриз, навевая приятные мысли о предстоящем путешествии. Оттого люди были улыбчивы и веселы, предаваясь досужим беседам и время от времени бросая по сторонам любопытные взгляды. Здесь же, ощутив свободу, с шумом и визгом носилась детвора, на которую никто не обращал внимания, и лишь изредка какой-нибудь родитель делал своему не в меру развеселившемуся чаду замечание, пытаясь угомонить его.

Карсавин тоже был не прочь осмотреться в новой для себя обстановке. С профессиональным любопытством он скользил взглядом по группам пассажиров, пытаясь определить, кто из них есть кто, и одновременно запечатлеть в своей памяти их лица – так, на всякий случай. В основном то были люди семейные, отправлявшиеся в праздное путешествие, о чем свидетельствовало не только их безмятежное настроение, но и их одежда, свободная и демократичная, в какой обычно любит путешествовать зажиточный люд. На дамах легкие кофточки или футболки, сочетаемые с юбочками до колен и панамками на голове; мужчины же в основном были одеты в светлые рубашки на выпуск и такие же светлые парусиновые брюки. На ногах и тех и других – легкая спортивная обувь или сандалии. На их фоне Карсавин, одетый в строгий деловой костюм, выглядел поистине белой вороной. Чтобы не привлекать к себе внимание, он сбегал в свою каюту, где сбросил пиджак и освободился от галстука, после чего вернулся на палубу и продолжил наблюдение за пассажирами.

Погрузка продолжалась до самого вечера, и это несмотря на то, что еще накануне судно пополнили запасами пресной воды и провианта – иначе и до утра бы не управились. Все это раздражало пассажиров, которым не терпелось отправиться в путешествие. Они нервно бродили по палубе, с надеждой поглядывая то на пирс, где были закреплены швартовы, то на капитанский мостик, надеясь прояснить ситуацию. Но время шло, а пароход так и продолжал стоять на месте, прислонившись своим крутым железным боком к причальной стенке. И только когда на западе запылало вечернее небо, кроваво отразившись в черной фосфорисцирующей воде, где-то наверху наконец ударил колокол и вслед ему басовито ожила пароходная труба, возвестив длинным гудком об отплытии. Все, прощай прекрасный Неаполь, теперь путь Карсавина лежит на Восток с его такими же удивительными и прекрасными городами, у которых есть своя древняя история. Как жаль, что он спешит туда не для праздного любопытства и развлечений. Потому он завидовал всем этим богатеньким дядям и тетям, весело болтавшим вокруг него на всех языках мира.

Натруженно ворочая старыми внутренностями, небольшой буксирчик потащил судно в открытое море. Карсавин, поддавшись общему настроению, не спешил покидать палубу, решив издали полюбоваться ночным видом Неаполя, который все дальше и дальше уходил в глубь бесконечного темного пространства. Это была в самом деле завораживающая картина. Будто бы то не город, а залитый огнями исполинский корабль пришельцев поднимался ввысь, яростно отражаясь в теплых водах залива. И только когда вдали исчезла последняя светлая точка, люди стали расходиться по своим каютам.

Борису спать не хотелось, и он решил заглянуть в бар, чтобы выпить рюмку-другую водки. У стойки бара почти никого не было, да и в самом ресторане, где работала эта питейная точка, было не густо. Видимо, народ успел отужинать, а может, просто устал от долгого ожидания отплытия – оттого и притих за тонкими переборками своих убежищ. Это завтра у этих толстосумов начнутся праздные застолья с певичками на эстраде, музыкой и танцами. А пока они набирались сил…