Читать книгу - "Охота на Менелая - Марта Таро"

Вот уж поистине – суета сует!.. Весь дом был на ногах с раннего утра: одевали невесту. Графиня Кочубей командовала, Любочка подавала ленты и шпильки, а бабушка встречала восторженными «ахами» каждый поворот головы Надин – и только Софья Алексеевна глядела на дочь и тихо плакала. Графиню уговаривали все по очереди, но толку не было, в итоге домашние сдались и оставили её в покое.

За полчаса до отъезда в церковь Надин объявила, что готова. Теперь уже все признали, что, настояв на венчании в материнском платье, она приняла верное решение. Простой, словно греческий хитон, фасон, очень удачно подчеркивал стройность её фигуры, а теплый, чуть желтоватый от времени цвет шёлка оттенял яркость глаз и черноту густых кудрей. Надин даже снизошла до подаренной женихом фаты.

– Милая моя, как же ты хороша!.. – всхлипывала Софья Алексеевна. – И сердце у тебя золотое, ты достойна самого лучшего мужчины на свете.

– Вот его-то она сейчас и получает, – твердо сказала графиня Кочубей. – Дай ей немного времени, Софи, и твоя дочь обязательно это поймёт.

– Мамочка, не нужно плакать. Я делаю самую блестящую партию, это признают все, а остальное – вопрос времени, – в очередной раз попросила Надин.

Она уже приготовилась развить свою мысль, когда раздался аккуратный стук в дверь и заглянувший в спальню дворецкий сообщил:

– Подарок от его светлости князя Ордынцева!

Стеша забрала у дворецкого большой квадратный футляр и протянула коробку своей хозяйке.

– Откройте, пожалуйста, – адресуясь к женщинам, попросила Надин. Сама она не хотела никаких подарков от предателя – даже не представляла, как сможет посмотреть в глаза этому человеку.

– Я открою, – предложила графиня Кочубей, забрала футляр из рук горничной и откинула крышку. – Вот это да! Какая красота…

На малиновом бархате таинственно мерцали изумительной красоты серьги. Множество жемчужин, вплетённых в тонкий мавританский орнамент, переливались призрачным лунным светом. Любопытство подтолкнуло Надин, и она шагнула вперёд, заглянув под крышку. Серьги, величиною почти с ладонь, были так хороши, что она не сумела сдержать восхищение:

– О! – вырвалось у нее, но, не желая сдаваться, Надин тут же капризно добавила: – Хотя не знаю, пойдут ли они мне…

Означают ли надетые серьги капитуляцию? Надин повернулась к зеркалу и надела подарок. Преображение оказалось мгновенным – серьги опустились почти до плеч, она повернула голову, и жемчужины медленно качнулись под черными локонами. Надин была ослепительно-хороша, горда и недоступна. Что ж, вполне подходящий образ для венчания. Она залюбовалась собой и не устояла:

– Я оставлю серьги.

– Ну, и замечательно, – откликнулась графиня Кочубей, – забирай букет, пора ехать.

Надин взяла из рук сестры крохотный букет и вдруг обернулась к матери:

– Мама, пожелайте мне везения, а всё остальное я добуду сама.

Софья Алексеевна вновь всхлипнула, но всё-таки смогла сказать:

– Помоги тебе Господь, дорогая. Пусть тебе повезёт в браке.

– В первый раз вижу такую невесту, – шепнула Мари Кочубей на ухо старой графине, – помяните мое слово, не пройдёт и полугода, как муж будет делать всё, что она захочет.

– Я даю год, – прошептала в ответ Румянцева, – и то потому, что знала его бабку и отца – оба были людьми с характером, а у нашего жениха ещё и материны задатки.

Софья Алексеевна взяла дочь за руку и повела к экипажу, Любочка подхватила край длинной фаты и понесла его за сестрой, а Мари Кочубей взяла под руку старую графиню.

– Поспорим? – тихо спросила она Румянцеву.

– Поспорим, – согласилась старая графиня. – Ставлю мою табакерку с портретом императрицы Екатерины против твоих рубиновых серег.

Женщины переглянулись – и дружно расхохотались: в способностях Надин они не сомневались. Осталось только обвенчать её с Ордынцевым.

Согласится ли Надин венчаться? Ответа на столь мудрёный вопрос Ордынцев не знал. Эта девчонка выкинула такое, что он уже не понимал, как теперь поступить – то ли самому застрелиться от стыда, то ли выпороть Надин.

Выпроводив Ольгу после нежданного свидания, Дмитрий уже закрывал дверь на ключ, когда услышал сонный голос Данилы:

– А барышня тоже уехала?