Читать книгу - "Фараон - Кристиан Жак"

Чиновник с тройным подбородком пригласил Лузи на обед.

Свиные ребрышки, зеленая фасоль, чечевица, козий сыр, пирог, пропитанный соком цератонии, выдержанное красное вино насыщенного оттенка, сбалансированное, с долгим послевкусием, – пиршество, достойное знатной особы.

– Прекрасный результат, Лузи. Столярная мастерская снова работает, и богачи Мемфиса получат наконец свои новые кровати. Ты умеешь управлять людьми.

– Я изучил положение дел и выбрал наилучшее решение.

Уточнять, что под «лучшим решением» он имел в виду шантаж и подкуп, сириец не стал.

– Наверное, наших славных столяров пришлось чуточку встряхнуть?

– Не чуточку, а порядком!

– Но результат налицо, и это главное. Забудь свою жалкую деревню, я предложу кое-что поинтереснее. Мне поручили управлять складами металлов, которые поступают в страну в ходе военных кампаний нашего царя. Часть их предназначена Карнакскому храму в Фивах, часть – храмам Мемфиса. И объемы там солидные, поверь! Нужен верный человек, чтобы распоряжаться этим сокровищем и распределять согласно моим инструкциям. И чтоб ни шага в сторону, иначе – тюрьма. Из плюсов: служебное жилище и служанка. Звучит заманчиво, верно?

– Вряд ли я это осилю…

– Позволь судить мне!

Прикинуться скромником – о, эту роль Лузи исполнил блестяще! А про себя подумал, что злые силы, бесспорно, на его стороне. Он заранее представлял все выгоды нового назначения. Все еще болезненный, шрам стер все следы бесчестья.

* * *

Смерть не спешит покинуть мой дворец… Через несколько дней после погребения Сатьи госпожа Хюи, наставница женского храмового оркестра в Карнаке, призывает меня к своему изголовью.

Ее лицо в обрамлении седых волос кажется изможденным. Она давно не вкушает пищи.

– Прежде чем покинуть этот мир, ваше величество, я желала еще раз с вами повидаться. Я одна могу говорить с вами откровенно, в интересах нашего государства. Мои речи вы сочтете неприятными, даже возмутительными, и ни от кого из близких вы бы подобного не потерпели. Но умирающей бояться нечего!

Госпожа Хюи тяжело переводит дух.

– Сатья была женщиной исключительной, никакая другая с ней не сравнится. Но устои власти фараона возбраняют вам оставаться одному на Троне Живых. Значит, вам придется избрать новую великую царскую супругу.

Хюи не ошиблась: любой, кто посмел бы вот так нарушить мой траур, испытал бы на себе всю тяжесть моего гнева. Но в ее состоянии это было бы непростительно.

Тем паче что правда на ее стороне… Рано или поздно первый министр, Минмес и остальные напомнили бы мне эту истину.

– Всепоглощающей любви в вашей жизни больше не будет, – продолжала наставница женского оркестра, – и та, что придет после Сатьи, до конца своих дней будет страдать из-за сравнений с покойной. Она должна быть лишена амбиций, должна верно служить вам, рожать детей и не омрачать вашего одиночества. Единственная, кто на это способна, – это ближайшая подруга Сатьи, моя дочь Меритре, которая давно вас любит. Все помыслы мои сейчас – о царской супружеской чете. Ни о вас, ни о ней, ибо ей не вытеснить Сатью из вашего сердца. Все, что она может, – это смириться с вашим неизлечимым страданием. Одно я знаю точно: она справится со всеми обязанностями и не уронит вашу честь.

* * *

Госпожа Хюи умерла в тот же вечер, прежде чем я успел сообщить ей свое решение. Ее уход глубоко опечалил придворных и карнакское жречество. Наставницу женского оркестра превозносили и боялись, однако за всю свою карьеру она заслужила только хвалы.

Теперь верховному жрецу Амона Менху Младшему предстоит назначить на этот важный пост кого-то другого. В нашей с ним беседе он предлагает Меритре, дочь покойной, особу уважаемую и сведущую. Остается лишь утвердить это назначение, и Меритре в назначенный час входит в малую залу для аудиенций во дворце.

Официальная встреча с царем, наедине, – большая привилегия, и молодая женщина это знает. Я окидываю ее взглядом: черноволосая, очень привлекательная, с тонкими чертами лица, хорошо сложена. На ней элегантное плиссированное платье, колье и браслеты из сердолика. Меритре обворожительна, но не пытается сыграть на своем очаровании. В этот миг она – подданная, явившаяся на зов своего государя, который держит в своих руках ее судьбу.

– Желаешь ли ты руководить музыкантшами, певицами и танцовщицами Амона?

Она кланяется:

– Для меня это – огромная честь, и я обещаю наилучшим образом исполнять эту нелегкую обязанность.

– Мать сообщила тебе свою последнюю волю?

– Да, ваше величество.

– И что же она сказала?

– Я не смею… не смею сказать это вслух. Ее речи останутся тайной между мной и ею.

– Она открыла мне эту тайну.

– Не лучше ли ее забыть?

– И ты пренебрежешь последней волей покойницы, которая к тому же твоя мать?

Меритре колеблется:

– Простите ее! Простите меня! Она совсем не желала вас оскорбить, и…

– Ты откажешься стать великой царской супругой?

Молодая женщина замирает. Кажется, еще мгновение – и она лишится чувств.

– Я любил Сатью, и ее никто заменить не сможет. Тебя, Меритре, я не люблю и никогда не буду любить. Но, согласно нашим традициям, я обязан иметь супругу. Сатья была царицей, правительницей и советчицей, которой я полностью доверял. С тобой будет не так. Твоя роль ограничится присутствием на официальных церемониях и пирах. Мы будем видеться как можно реже, не жди от меня никаких доверительных бесед. Госпожа Хюи верила, что ты справишься. И если боги того пожелают, ты родишь детей, возможно, даже будущего фараона. Ты будешь управлять Домом Царицы под пристальным надзором первого министра, а также всеми музыкантшами Амона, в чем тебе поможет Менх Младший. Дни твои будут насыщенными и утомительными, но ты будешь внешне безмятежна, внимательна к потребностям окружающих, а не к своим собственным. Это – тяжкое бремя, и ты вольна отказаться.

Меритре растерялась. С одной стороны, мечта ее, почти забытая, могла вот-вот исполниться; с другой – на глазах превращалась в кошмар. Сможет ли она любить за двоих, смягчить сердце этого царя, верного памяти Сатьи, и служить ему, не допуская грубых промахов, дать ему наследников?

Речи Тутмоса – как смертельный удар кинжала… И в то же время они обещают будущее рядом с человеком, в которого она давным-давно влюблена. Даже если он никогда не оттает, если их встречи будут кратки, ей достанутся хоть какие-то крохи счастья…

– Я согласна, государь.