Читать книгу - "Семь Оттенков Зла (ЛП) - Роберт Рик МакКаммон"

рождения отца, и… произошел тот несчастный случай. Он поразил разум моего отца точно так же, как смерть Мэри поразила разум моего брата. Авария, в которой погибла наша мать, тяжело отразилась на всех нас, потому что тот экипаж был построен «Тракстон-Компани». — Он сделал паузу, будто мыслями вернулся к ужасному пережитому событию. — Еще со времен деда наша семья имела выдающееся положение в деле по производству карет, экипажей и телег. Вполне вероятно, что каждый раз, когда вы смотрите в окно и видите на улице какой-либо транспорт, на его боку будет печать семьи Тракстон. То же самое можно сказать и о Бостоне, где сейчас расположен наш офис в колониях. Должен признать, наше дело еще никогда не приносило столько прибыли, сколько сейчас. Как вы, должно быть, знаете, дороги здесь пока плохие. Но в будущем мы намерены пустить свои экипажи и кареты на каждый маршрут, а со временем надеемся создать собственную транспортную службу.

— Похвально, — сказал Мэтью. Он понял, что человек, сидящий перед ним, как сказал бы Грейтхауз, по уши в деньгах. — И история с вашей матерью — очень печальное событие. Однако какое отношение она имеет к вашему брату и этому предполагаемому призраку?

— Я пытаюсь объяснить, что идея с призраками зародилась еще в разуме нашего отца. В прошлом году он окончательно сошел с ума и покончил с собой в доме, который построил к северу от Бостона. Я называю это домом, но остальные называют колыбелью ужаса. Вы не возражаете, если я... — Тракстон достал из-под плаща филигранную серебряную табакерку. Мэтью покачал головой.

Прежде чем продолжить, Тракстон зажал каждую ноздрю и вдохнул нюхательный табак, после чего промокнул нос синим носовым платком.

— Наш отец — его звали Уиттон — был так безутешен из-за смерти нашей матери, что покинул Англию и прибыл сюда в поисках лучшего места. А нашел лишь свою могилу. Он повесился на внутреннем балконе дома, стоящего на скалистом утесе над морем. Мы с Форбсом взяли семейное дело в свои руки, когда наш отец уехал из Англии, а Найвен отправился в Вену изучать музыку. Мы знали, что отец построил дом в Бостоне. Должен отметить, этот дом обошелся ему в немалую сумму. Как мы узнали позже, Тракстон-Мэнор расположился так далеко от цивилизации, как только отец мог себе позволить.

— Простите, что прерываю, — вмешался Мэтью, — но я должен кое-что уточнить. Ваш отец считал себя ответственным за смерть вашей матери? Это ведь был несчастный случай, разве нет?

— Да, трагическая случайность. Но тот факт, что ее сбил экипаж, построенный нашей компанией, подействовал на моего отца разрушительно. Мы также знали, что наш дедушка Персиваль, основавший компанию, закончил свою жизнь в больнице, бредя и свирепствуя на невидимых демонов. Мы с Форбсом решили провести небольшое исследование нашей семьи. Выяснилось, что помимо Персиваля по отцовской линии были и другие случаи. Печальная правда заключается в том, что безумие передается в семье Тракстон по наследству. Несколько поколений наших предков убивали других людей, заканчивали жизнь самоубийством или сходили с ума. Полагаю, это наше семейное проклятие. То, что у нас в крови.

Мэтью кивнул. Ему нужно было задать следующий вопрос, хотя он не знал, как его посетитель отреагирует.

— А у вас и вашего старшего брата нет признаков… гм… тревожного психического состояния?

Тракстон одарил его едкой полуулыбкой.

— А если б они у нас были, мы бы это поняли? — заговорщицки спросил он. — Тем не менее, я понимаю ваш вопрос. Кто может сказать, что ждет нас в будущем? Однако сейчас мы с Найвеном просто хотим помочь Форбсу справиться с этим испытанием.

— Хорошо, — ответил Мэтью, рассудив, что мысли, пришедшие ему на ум, лучше отложить до лучших времен. — Расскажите мне о Мэри. Как она умерла?

— Еще одна трагическая случайность. Форбс встретил Мэри Эймс на скачках в Англии. У нее была лошадь, участвовавшая в соревнованиях, а сама она была весьма опытной наездницей. Они были женаты почти два года, когда приехали сюда, чтобы присоединиться ко мне и Найвену. Шесть месяцев назад мы с младшим братом отправились в деловую поездку. Хотели открыть офис в Бостоне и купить жилье в городе. Форбс и Мэри все еще подыскивали себе подходящий дом. Было решено, что Форбс продаст Тракстон-Мэнор или, по крайней мере, попытается это сделать. Поэтому они с Мэри отправились туда. Хотели провести там некоторое время, привести все в порядок и распустить слуг, оставшихся после смерти отца. Я говорил, что Мэри была опытной наездницей? Кроме того, она была очень физически активна, а их разница в возрасте с Форбсом составляла целых пятнадцать лет. Она любила проводить время на свежем воздухе и гулять. Особняк расположен на вершине скалистого утеса, оттуда открывается чарующий и пугающий вид на море. Высота там около шестидесяти футов. Настоящий обрыв.

Тракстон сделал паузу, выражение его лица помрачнело.

— Однажды вечером Форбс и Мэри гуляли по краю утеса. Он рассказал мне, что, когда они отправились в путь, небо было серым и облачным, но ветер был мягким. А потом внезапно усилился, начался сильный дождь. По своему опыту могу сказать, что погода в тех краях бывает очень суровой. В любую секунду может разразиться буря. Итак, дождь начался очень внезапно. Форбс взял Мэри за руку, и они побежали обратно в дом. Он сказал, что почувствовал, как ее мокрая рука выскользнула из его ладони. Когда он повернулся, то понял, что под ногами Мэри обвалился участок земли. Она упала на камни, но Форбс сказал, что она была еще жива и звала на помощь. Когда Форбс начал спускаться к ней, она попыталась подняться. Он кричал, чтобы она оставалась на месте, что камни скользкие, и он к ней спустится. Они смотрели друг на друга, их разделяло около двадцати фунтов, когда Мэри потеряла равновесие и упала. Форбс видел, как она ушла под воду, и видел, как волны швыряли ее тело прямо на камни. А потом она исчезла.

— Боже мой! — воскликнул Мэтью. — Это ужасно!

— Да, и когда тело вынесло на берег, и его нашли рыбаки более месяца спустя… Я могу лишь сказать, что море, камни и злобные существа, водящиеся в этих водах, не пощадили ее. Оставьте описание на волю своего воображения. Впрочем,