Читать книгу - "Залив Голуэй - Мэри Пэт Келли"

* * *

— Они знают, Майкл. Знают все — и про волынку, и про Патрика. Все!

Мои слова сплошным потоком лились на Майкла и Оуэна Маллоя, когда тем вечером они наконец вернулись из Голуэй Сити и мы втроем стояли перед нашим домишкой.

— Они только пугают, тер-ро-ри-зи-ру-ют, — сказал Оуэн. — Если бы они знали, что Патрик Келли как-то связан с вами, они бы уже забрали тебя, Онора.

— Меня?

— Чтобы получить от тебя информацию. Патрика разыскивают, за него объявлена награда, но у них нет его имени, а только описание его внешности и посоха.

— В нашем приходе около дюжины волынщиков, Онора. И никто из них не выдаст моего имени, — сказал Майкл.

— Ты слишком доверчив, Майкл, — ответила я.

— Опознать волынщика могут только те, кто был на демонстрации. Но кто же сейчас в этом признается? — попытался успокоить меня Оуэн.

— Надеюсь, вы правы, — согласилась я. — Урожай наш уехал. Sassenach взяли над нами верх. Какое им теперь дело до того, что мы там маршировали и пели? И все же я очень рада, что ты закопал волынку в сарае у Чемпионки. Сейчас лучше держать ее там.

Майкл кивнул.

— Вот, Онора, взгляни. — Он подтянул к себе какой-то мешок. — Тут сотня фунтов овсяной муки, толокна. Оуэн купил столько же. Торговцы смеялись над нами, рассуждая, что еда, которую мы покупаем, сделана из ирландского овса, перекупленного английской фирмой, свезенного на мельницу в Манчестере, а затем вернувшегося на ирландский рынок — с наценкой, которую мы платим за каждый из этих этапов!

— Когда уже мы сможем молоть собственный овес?! — воскликнула я. — Это просто безумие. Вы, должно быть, совсем вымотались, пока тащили сюда эти тяжеленные мешки, а тут еще я со своими тревогами. Доброй ночи, Оуэн.

— Будет лучше, Онора, если Оуэн все-таки войдет в дом. Мы должны тебе кое-что объяснить.

На этот раз дети не проснулись, как это обычно случалось, когда Майкл возвращался домой. Они приучались засыпать побыстрее, чтобы не чувствовать голода.

— Чаю из крапивы? — предложила я Оуэну, когда тот опустился на табурет.

— Пресвятая Дева, неужто мы уже и до этого докатились? — заохал он.

— Осталось еще по глоточку poitín, — добавил Майкл.

Он достал бутылку, и мы уселись у огня. Торфа было много. По крайней мере, будет тепло. Слава богу.

Оуэн сделал долгий глоток.

— Ах, так уже лучше. Нам нужно как-то сопротивляться им.

Майкл предложил бутылку мне. Я покачала головой.

— Лучше все-таки выпей капельку, — сказал он, и я послушно быстро хлебнула из бутылки. — Нам пришлось потратить на еду последние три золотые монеты, — сказал он.

— Что?!

— Цена росла прямо у нас на глазах, пока мы там стояли, — пояснил Оуэн.

— А так, учитывая картошку в закроме, у нас хватит еды, чтобы продержаться весь февраль, при условии, что есть будем раз в день, — сказал Майкл.

— Но если цены поднимаются уже…

— Существует все же «невидимая рука»^[41], которая способна снизить цену на еду, — перебил меня Оуэн.

— О чем это вы толкуете?

Тогда Оуэн попытался объяснить, что им удалось узнать из разговоров с торговцами и его знакомыми из редакции газеты «Виндикейтор». Из-за того что картошки было собрано вдвое меньше необходимого, нам пришлось покупать другую еду. Этот спрос, по словам Оуэна, позволил продавцам продуктов поднять цены. Другие участники рынка, видя, что на этом можно заработать, неминуемо начнут подвозить сюда больше провизии, увеличивая предложение, — и цены в итоге должны будут снизиться. Эта «невидимая рука» рынка расставит все по местам.

— Но у ирландцев нет наличных денег, — возразила я. — Пара припрятанных на черный день монет — возможно, но у них нет заработной платы. Или они там думают, что у нас тут куча заводов, выстроившихся вдоль побережья, которые предлагают работу? И кто эти «торговцы», которые привезут дешевую провизию, — ростовщики? Или жулики?

— Ты сразу это раскусила, Онора, — заметил Оуэн. — «Невидимая рука» в Ирландии не сработает.

— Мы попытались объяснить все это оптовикам, — признался Майкл. — Ренту мы платим собранным урожаем. Едим картошку, которую сами же и выращиваем. А живые деньги ни в чем не участвуют.

— Прежде в тяжкие времена нас спасал наем на общественные работы, — продолжал Оуэн, — но сейчас правительство ведет себя настороженно. «Невидимая рука» не будет работать, если правительство будет ей мешать. Нельзя построить дорогу, которая даст выгоду одному лендлорду, потому что это поставит в невыгодное положение другого. Прокладывание рельсов даст одной компании преимущество перед другими. Та же проблема с осушением земель. Общественные проекты не должны оказывать помощь частным предпринимателям. Поэтому ничего по-настоящему полезного сделано быть не может.

Бред какой-то. Я спросила у Оуэна Маллоя, не является ли эта самая «невидимая рука» пустой болтовней, служащей оправданием для правительства, чтобы можно было бросить нас на произвол судьбы и оставить голодать.

Майкл рассказал мне об одном репортере, который показал им статью из английской газеты. В ней было сказано, что катастрофы вроде войн, чумы или пожаров посылает нам Господь, чтобы прореживать народонаселение, избавляясь от его излишков. А мор на картошку — это закон природы, который работает так, как и должен работать.

— Ирландия без ирландцев, — сказала я. — Совсем как предрекал Патрик Келли.

* * *

Декабрь. Мы находились в преддверии зимы — бушующие штормы, волны, яростно бьющие о скалы. Рыбу ловить нельзя. Отец несколько раз пытался вывести лодку в море, но прибой отбрасывал ее на берег, прежде чем он успевал выйти на фарватер. Многие рыбаки уже заложили свои сети и такелаж, чтобы купить хоть какую-то еду, появлявшуюся на рынке, — а цены между тем продолжали расти. Отцу удалось сохранить свои сети только благодаря еде, которую давали мы. Он делился ею с Лихи и Бейли. Мы же раздавали что-то из того, что у нас было, Райанам, Макгуайрам и Дуайерам. Мы не могли есть, когда другие вокруг голодали.

Никаких дорожных работ не началось, не было вообще никакой работы. Майкл раз за разом обходил кузницы.

— Заплатите мне потом, — предлагал он, но все равно везде получал отказ.

Унылое, печальное Рождество. Патрик Келли не появлялся. На проповеди в церкви отец Рош призывал к терпению и раздал каждой семье по двухфунтовому пакету с едой. Он купил все это на свои деньги. Линчи в наших краях не показывались. По словам Молли Кунихан, они теперь постоянно жили в Дублине.