Читать книгу - "Рассвет - Генри Райдер Хаггард"

На следующее утро, когда они встретились за завтраком в восемь часов, Артур заметил, что Анжела чем-то расстроена.

— Есть плохие новости, — сказала она, не успел Артур поздороваться с ней. — Мой дядюшка Джордж сильно заболел, у него тиф.

— В самом деле? — довольно холодно откликнулся Артур.

— Судя по всему, вас это не слишком огорчает?

— Боюсь, что вы правы. Честно говоря, я терпеть не могу вашего дядюшку, и мне все равно, болен он или нет.

Поскольку Анжела, кажется, не нашлась, что ответить, тема разговора была на этом исчерпана.

После завтрака Анжела предложила прогуляться — поскольку день опять выдался погожий — до вершины холма примерно в миле от дома, откуда открывался прекрасный вид на окрестности. Артур согласился и по дороге рассказал ей о своей странной беседе с ее отцом этой ночью. Девушка выслушала его очень внимательно, и когда он умолк, покачала головой.

— В моем отце есть нечто, что отличает его от всех остальных. Его жизнь словно никогда не выходит на солнечный дневной свет, она всегда идет на ощупь во тьме, в тени какого-то мрачного прошлого. Что за тайна окутывает это прошлое, я не знаю и не хочу знать; но я уверена, что она есть.

— А как вы объясните появление теней на стене?

— Я полагаю, что ваше объяснение и было верно; эти тени при определенном освещении отбрасывает дерево, растущее невдалеке от дома. Я и сама видела не раз нечто, похожее на призрачные фигуры, даже при свете дня. Однако то, как болезненно отец относится к такому обыденному явлению, многое говорит о состоянии его рассудка.

— Значит, вы не думаете, — осторожно сказал Артур, чтобы вывести девушку из задумчивости, — что он, возможно, все-таки был прав и что эти тени явились… из другого места? Испуган он был не на шутку, доложу я вам, испуган так сильно и непритворно, что это любого могло заставить поверить…

— Нет, не думаю! — ответила Анжела после минутного раздумья. — Я не сомневаюсь, что завеса между нами и невидимым миром тоньше, чем мы предполагаем. Я также верю, что иногда, при благоприятных условиях, или когда завеса эта особенно истончается от горя или чьей-то истовой молитвы, голоса, образы и даже предостережения могут передаваться из того мира — в наш. Но то, в каком ужасе был мой отец, уже само по себе доказывает, что его призраки совсем иного рода. Ведь едва ли можно допустить, чтобы духи приходили пугать нас, бедных смертных; если они и приходят, то с любовью и нежностью, чтобы утешить или предостеречь, а не для того, чтобы напугать нас и укрепить наши суеверия.

— Вы говорите так, будто все знаете об этом предмете; вам стоило бы вступить в какое-нибудь современное Общество любителей духов! — довольно легкомысленно заявил Артур, усаживаясь на поваленное дерево.

Анжела последовала его примеру.

— Я иногда думала об этом предмете, вот и все. Если судить по тому, что я успела прочитать в книгах, вера в сверхъестественное довольно обычна. Собственно, и Библия говорит нам о том же. Но знаете… если вы не сочтете меня глупой, я скажу вам еще кое-что, подтверждающее мои мысли. Вы ведь знаете, что моя мать умерла, когда я родилась; так вот, это может показаться вам странным, но я убеждена, что она иногда где-то совсем рядом со мной.

— Вы хотите сказать, что видите или слышите ее?

— Нет, я только чувствую ее присутствие; теперь, с возрастом, к сожалению, все реже и реже.

— Что вы имеете в виду?

— Я не могу толком объяснить… иногда — это может быть и ночью, и днем, когда я одна — на меня снисходит великий покой, и я словно становлюсь другой женщиной. Все мои мысли становятся выше, чище — они словно освещены каким-то неземным светом. Все земное и бренное словно отдаляется от меня, я чувствую себя так, словно с самой моей души сняли тяжелые оковы… и вот тогда я знаю, что рядом со мной находится моя мать. Потом все проходит, и я снова становлюсь прежней.

— Какие же мысли приходят вам в голову?

— Ах, жаль, что я не могу вам рассказать этого — они уходят вместе с той, которая их принесла. После не остается ничего, кроме какого-то неясного тихого света в душе — так бывает в небе сразу после заката. Ну, довольно об этом. Взгляните — разве этот вид не прекрасен? Кажется, что весь мир радуется новому дню.

Анжела была права: вид с холма открывался совершенно очаровательный. Внизу виднелись соломенные крыши маленькой деревушки Братем, справа взошедшее солнце серебрило спокойные воды озера, а фасад старинного дома, виднеющийся сквозь дымку распускающейся листвы, выглядел очень живописно. Весна окутала землю своим зеленым одеянием; из каждой рощицы раздавалось пение птиц, легкий ветерок приносил тяжелый сладкий аромат бесчисленных фиалок, усыпавших мшистый ковер под ногами Анжелы и Артура. На полях, где уже проросли пшеница и клевер, женщины и дети деловито пропалывали сорняки, а на согревшиеся и парившие под солнцем участки бурой земли фермеры вышли сеять. С пастбищ внизу, где журчал маленький ручеек, доносилось довольное мычание коров, радующихся молодой траве, и задорное блеяние ягнят, для которых жизнь пока еще состояла из прыжков и игр. Это была прелестная сцена, и ее очарование глубоко проникло в сердца зрителей.

— Грустно думать, — сказал Артур несколько назидательным тоном, но главным образом для того, чтобы узнать мнение своей спутницы, — что все это очарование не может длиться вечно — как и мы все, оно приговорено к смерти.

Анжела негромко продекламировала в ответ: