Читать книгу - "За Столбами Мелькарта - Александр Немировский"

За столом сидит пожилой человек. Седые волосы ниспадают на высокий лоб. Человек настолько углублен в чтение, что не замечает вошедшего в комнату Ганнона.

Мидаклит – учитель Ганнона, и живет он в Карфагене с того дня, как его родной город Милет был разрушен персами^[16].

Он поселился в предместье, заселенном греческими купцами и ремесленниками. Бабушка Ганнона, гречанка из Мессаны^[17], хотела обучить внука языку своих отцов и пригласила Мидаклита к себе в дом. Гамилькар поддержал намерение своей матери. Ганнону запомнились его слова:

«Греки – наши враги и соперники. Ты должен знать язык врагов Карфагена». И Ганнон научился греческому языку, как этого хотел отец. Более того: он полюбил этот красивый, звучный язык. После смерти бабушки Ганнон все реже встречался с учителем, а с того времени, как вышел в море, не видел его ни разу.

В своем маленьком, наполовину вросшем в землю домике Мидаклит проводил время за египетскими, финикийскими, еврейскими свитками. Он не относился, подобно многим своим соотечественникам, презрительно ко всему негреческому. Он не называл египтян, карфагенян, евреев варварами. Мидаклит хорошо знал, что в то время, когда египтяне сооружали свои пирамиды и храмы, его собственные предки еще были дикарями и, одетые в звериные шкуры, бродили по горам. Ему было известно, что задолго до Гомера жили вавилонские певцы, слагавшие гимны о богах и героях, и что ассирийцы умели определять солнечные затмения за четыреста лет до Фалеса^[18]. Он знал также и о том, что в то время, как греки верили сказкам, что Столбы Геракла – предел света, финикийцы вышли в океан. «Многому можно поучиться у варваров», – любил повторять Мидаклит. Особенно понял он это здесь, в Карфагене.

– Над чем ты задумался, учитель? – послышалось вдруг.

Мидаклит обернулся.

– Это ты, Ганнон? – радостно воскликнул грек, поднимаясь навстречу гостю. – Как я рад, что ты не забыл дорогу к моему дому!

– Я ее найду и с закрытыми глазами, учитель, – улыбнулся Ганнон. – Это дорога моего детства, а тогда я был так счастлив!

– Я слышал о бедах, свалившихся на твои плечи. Пусть боги вдохнут в тебя мужество!

– Не будем об этом говорить. – Ганнон нахмурился. – Я принес тебе одну вещь. Думаю, она тебя заинтересует. Вот! – и он протянул греку табличку.

Мидаклит взял табличку, перевернул ее, поднес к глазам. Ганнон видел, как задрожали его руки, а кончики пальцев, державшие пластинку, побелели.

– Откуда она? – выдохнул грек.

– Из этого щита. Выпала.

Грек взял щит обеими руками, и на лице его появилось выражение восторга и удивления. Выставив вперед правую руку, он стал читать нараспев: