Читать книгу - "Французская карта - Алла Бегунова"

– Ваши дурацкие шутки… – начал было Николай, играя желваками.

– Ладно тебе! – Глафира, сидевшая рядом с сыном, энергично толкнула его локтем.

– Надоело уже! – Николай вскочил на ноги и выбежал вон из комнаты.

Кирасиры проводили юношу осуждающими взглядами. Слушать старших положено рекрутам, а не разные выходки себе позволять. Сразу видно, зазнался лучший стрелок разведывательно-диверсионной команды. Хотя заслуг его никто не умаляет. С первого выстрела уложил он главаря мятежников в крепости Чуфут-кале, затем точно так же и самого Казы-Гирея на горе Чатыр-Даг. Конечно, госпожа Аржанова его деяния при всех отмечала, дорогие подарки дарила. Однако ты поди-ка еще послужи, похлебай варева из походного котла, потягайся с ворогами в смелости, хитрости, ловкости.

Глафира знала настоящую причину вспыльчивости сына, но помалкивала. Матери Николай открылся, и от этой тайны заболело у нее сердце, как от большой беды. Влюбился мальчишка в свою госпожу. Слишком часто в последней командировке бывал с ней рядом. То в засаде сидел, то ее оружие чистил и заряжал, то ездил с ней в повозке, слушая их с Мещерским беседы. Опять же добрые слова она ему говорила, восхищаясь невероятными его способностями к меткой стрельбе и привязанностью к егерскому штуцеру с восемью нарезами в стволе.

Горничная даже в церковь ходила, молилась о спасении единственного ребенка от этой злой напасти. Еще заветные заговоры на полнолуние читала, которым научилась от бабки своей, деревенской знахарки и колдуньи. Но больше надежд возлагала она на скорое возвращение в Аржановку, дабы женить Николая немедля. Девок там на выданье полно. Какая-нибудь разбитная молодуха живо излечит его от томления плоти, прелестями своими займет воображение, в коем пока царит безраздельно распрекрасная Анастасия Петровна…

Звук колокольчика, донесшийся из господской спальни, прервал разговор на кухне. Кирасиры и Досифей степенно толковали о недостатках нынешней молодежи. Может быть, кое-каким навыкам она от старшего поколения и научилась, но жизни все-таки не знает, а гонор имеет немалый, против шерсти гладить ее не моги. Горничная велела мужчинам убирать со стола, сменила цветастый кухонный фартук на белый передник с воланами по краям и побежала к господам.

Князь Мещерский в халате расхаживал по комнате и улыбался. Аржанова сидела на постели, завернувшись в одеяло. Порванная ночная сорочка нежно-салатового цвета лежала возле нее.

– Каково нынче почивали, ваше высокоблагородие? – вежливо осведомилась Глафира.

– Отлично! – ответила Анастасия и указала служанке на сорочку. Горничная взяла ее в руки, расправила, сразу оценила ущерб, нанесенный дорогой заграничной вещи, и вопросительно посмотрела на барыню:

– Чинить прикажите?

– Как знаешь.

– Заштопать, конечно, можно, но прежнего вида не будет.

– Это потом. Сейчас подай мне новую, из сундука.

– Вода для вас готова, – доложила Глафира. – Для его сиятельства согреем попозже.

– На сегодня у нас другое расписание. Никаких обливаний, одеваний, выездов из дома. Завтрак принеси в спальню, за едой на обед и ужин пошли Досифея в трактир. Далее все свободны до вечера.

– Отчего ж так? – удивилась Глафира.

– Наступили праздники, – курская дворянка сладко потянулась. – Праздники любви…

Подав госпоже свежую ночную сорочку сиреневого цвета, горничная заглянула на кухню, отправила кирасир восвояси, сказавши им, что поручений от майора сегодня не будет, и пошла искать Николая. Как она и предполагала, находился он на заднем дворе дома, на конюшне, в деннике арабского жеребца серой масти по кличке «Алмаз», любимца Аржановой, и с ним разговаривал, расчесывая гребнем белую его гриву. Разговор этот был печальным. Глафира дала Алмазу горбушку хлеба, щедро посоленную, Николаю – большое краснобокое яблоко.

– Барыня говорит о скором отъезде, – сообщила она сыну.

– И куда путь держать будем? – Николай взглянул на мать.

– Недалеко. В Аржановку.

– На все их господская воля.

– Да ты не грусти. Сама она замуж вышла ни с того ни сего, и тебе быстро там найдет невесту.

– А мне все теперь едино, матушка, – на глазах молодого слуги как будто блеснули слезы.

– Ну-ну, – Глафира погладила сына по светлым волосам, стриженным в кружок. – Уж мы-то выберем тебе девку самую ладную, самую покладистую. Такую ягодку, что и не оторвешься от нее. За щедрыми подарками на свадьбу их высокоблагородие не постоит, вот увидишь…

Согласно этикету того времени, неделю после свадьбы молодоженам следовало делать визиты родственникам, которые присутствовали на венчании и на свадебном ужине. Но таковых ни у Мещерского, ни у Аржановой в Санкт-Петербурге не имелось. Оба офицера-измайловца сами заявились в дом на Невском к ужину через день и устроили настоящую полковую попойку. Где обитает фрейлина двора Ее Величества Владиславлева, князь и княгиня Мещерские не знали. Да она и не приглашала их к себе в гости.

Зато на 3 ноября 1783 года молодоженам назначила аудиенцию в Зимнем дворце императрица Екатерина II. Не без волнения готовились к ней сотрудники секретной канцелярии Ее Величества. Они понимали, что услышат от государыни не только поздравления по случаю венчания в храме Св. Самсония Странноприимца, но и важные наставления, касающиеся их новой работы.

Первые сведения они уже получили. Им предстояла длительная командировка в Таврическую область Российской империи, еще четыре месяца назад именовавшуюся Крымским ханством. Теперь это – дальний рубеж государства, населенный людьми чуждой христианам веры, чьи предки очень много лет являлись ярыми врагами русских. В беспрерывных своих набегах на Русь они грабили и жгли города и села, угоняли в рабство жителей. В составе армии турецкого султана они сражались с нашими войсками в степях Молдавии и Украины на протяжении всего XVIII столетия. Однако ныне кончилось мусульманское владычество в Северном Причерноморье, и крымским татарам придется привыкать к роли побежденных.

В Санкт-Петербурге не строили иллюзий насчет их якобы полной покорности. Злобу, ненависть и презрение, живущие в родовых легендах, воспринятые с молоком матери, искоренить в короткий срок невозможно. Потому, создавая в новой области обычную для российских губерний структуру власти и управления, правительство Екатерины II делало поправку на особые условия в Крыму. Оттого заведовать канцелярией таврического губернатора должен был князь Мещерский, человек военный, имеющий опыт спецопераций на данной территории, но с переводом его из кирасир в статские чиновники с повышением, из седьмого класса по Табели о рангах в шестой, то есть коллежским советником. Анастасия Аржанова никакой официальной должности, естественно, занимать не могла. Будучи признанным специалистом по Востоку, имеющим большие связи и знакомства среди крымско-татарской знати, она назначалась резидентом русской разведки в Крыму. Прикрытием для ее конфиденциальной работы становилось положение законной супруги чиновника, управляющего всем делопроизводством у начальника этого края…