Читать книгу - "Добыча стрелка Шарпа - Бернард Корнуэлл"

Шарп повернул к Тауэр-Хилл. У внешних ворот Тауэра стояли на страже два красномундирника, но они притворились, что не видят торчащей из-под шинели сабли, а Шарп сделал вид, что не замечает их. Отдадут ему честь или нет – ему наплевать. Как наплевать и на армию. Век бы ее не видел. Неудачник. Полковой кладовщик. Чертов интендант. Квартирмейстер. Вернувшись в Англию из Индии, где его и произвели в офицеры, Шарп сменил красный мундир на зеленый, и поначалу ему даже понравилось в стрелковом полку, но потом умерла Грейс, и все пошло наперекосяк. Ее вины в случившемся не было. Шарп винил себя, но никак не мог понять, в чем причина неудачи. Стрелковый полк был частью нового образца. Умения и сообразительность ценились здесь выше слепого послушания. Люди упорно работали, двигались вперед, видели результаты и поощряли солдат мыслить самостоятельно. Офицеры учились вместе с рядовыми, и если другие полки убивали время, надраивая бляхи, доводя до блеска оружие и вылизывая задницы начальству, то зеленомундирники проводили его на стрельбище. Солдаты и офицеры соревновались друг с другом, и все старались вывести свою роту в передовые. Именно о таком полку Шарп мечтал, когда служил в Индии, и в такой полк попал по рекомендации. «Слышал, вы именно тот, кто нам нужен»,– приветствовал его полковник Бекуит, нисколько не лукавя, потому что Шарп принес в полк богатый боевой опыт. И все же в конце концов они повернулись к нему спиной. Он не подходил им. Не мог вести светские разговоры. Может быть, пугал их. Большинство офицеров полка провели последние годы на южном побережье Англии, тогда как Шарп дрался в Индии. Ему надоела учеба, а после смерти Грейс он ожесточился настолько, что полковник снял его с третьей роты и сделал старшим над всеми складами.

И вот теперь полк ушел, отбыл воевать куда-то за границу, а Шарпа, угрюмого интенданта, оставили дома. Как сказал полковник Бекуит, «расчищать бараки».

– Отдрай их хорошенько, ладно? Приготовь к нашему возвращению.

– Есть, сэр,– ответил лейтенант и мысленно послал полковника к черту.

Шарп был солдатом, а не уборщиком, но, провожая уходивший маршем на север полк, он сдержал злость. Куда их направляют, этого не знал никто. Одни говорили – в Испанию; другие называли Стралзунд на Балтике, где размещался британский гарнизон, хотя никто не мог толком объяснить, зачем Британии нужен гарнизон в южной Балтике; третьи утверждали, что полк идет в Голландию. Но и не зная ничего, все надеялись, что идут драться, и пребывали в отличном расположении духа. Зеленые мундиры, новое подразделение нового века, да вот только Шарпу в нем места не нашлось. И тогда он решил сбежать. К черту Бекуита, к черту зеленый мундир, к черту армию и к черту все. Продать офицерский чин, забрать деньги и зажить заново. Все бы хорошо, да вот только теперь выяснилось, что продать проклятый патент не дозволяют предписания. Черт бы их побрал, Грейс, что же мне делать?

Впрочем, что делать, Шарп уже знал. Бежать. Однако, чтобы начать новую жизнь, требовались деньги, и именно поэтому он уточнил, какой сегодня день.

Шарп спустился по замызганным ступенькам к подножию Тауэр-Хилла. Кивнул лодочнику и, устроившись на корме, бросил:

– Уоппинг-Степс.

Перевозчик оттолкнулся от берега, и течение подхватило суденышко и понесло вниз по реке, мимо Трейторс-Гейт. По обоим берегам теснились у причалов, огражденных перилами из толстых крученых просмоленных канатов, корабли и баржи. Шарп хорошо знал эти ограждения. Растрепанные, потертые, их привозили на тележках в сиротский приют на Брухаус-лейн, где детей заставляли расплетать спутанные обрывки из пеньки и смолы. Тупая, бессмысленная работа. Распутывать тугие узлы, ломая ногти и сдирая в кровь пальцы. Полученные пряди продавали как заменитель конского волоса, используемого в приготовлении штукатурки. Шарп посмотрел на руки. Такие же огрубелые, но уже не черные от смолы и с чистыми ногтями.

– За рекрутами? – поинтересовался лодочник.

– Нет.

Перевозчик не обиделся за грубоватый ответ и лишь пожал плечами.

– Дело не мое,– сказал он, ловко орудуя весл ом, – но Уоппинг место нездоровое. Не для офицера, сэр.

– Я там вырос.

– А-а…– протянул озадаченно лодочник.– Таквы как бы домой возвращаетесь?

– Возвращаюсь, – согласился Шарп.

Небо потемнело от тяжелых свинцовых туч и густого дыма, поднимавшегося над шпилями, башнями и мачтами. Черное небо над черным городом и только кое-где на западе рваные розовые просветы. Возвращаюсь домой, подумал Шарп. Река уже зарябилась от начавшегося дождика. Тускло светились иллюминаторы судов, пропахших угольной пылью, отбросами, китовым жиром и специями. В ранних сумерках мелькали белыми комочками чайки, привлеченные телами двух мужчин, бунтовщиков или пиратов, покачивающихся под крепкой перекладиной виселицы.

– Будьте осторожнее,– напутствовал его перевозчик, лавируя между лодчонками и подводя суденышко к Уоппинг-Степс. Предупреждение относилось не к скользким ступенькам лестницы, а к обитателям тесных, грязных улочек.

Шарп расплатился медяками и поднялся к пристани с длинными, приземистыми зданиями складов, охраняемых шелудивыми собачонками и вооруженными дубинками мрачными личностями. Здесь было относительно безопасно, но дальше начиналась голодная территория. Шарп возвращался на дно, но то было его дно – место, откуда он вышел и которого не боялся.

– Полковник! -окликнула его появившаяся из-за угла склада шлюха. Она задрала было юбку, потом, увидев, что офицер не обращает внимания, плюнула ему вслед.

На Хай-стрит его атаковала посаженная на цепь псина. С десяток возившихся в грязи мальчишек приветствовали Шарпа улюлюканьем, а некоторые, выстроившись в шеренгу, промаршировали за ним вслед. Он стерпел их насмешки, но шагов через двадцать резко повернулся и, схватив ближайшего, оторвал от земли и прижал к стене. Остальные разбежались, призывая на помощь старших братьев и отцов.

– Где Мэгги Джойс? – спросил Шарп.

Пленник помедлил с ответом, решая, что выгоднее, ответить или гордо промолчать, потом ухмыльнулся.

– Она ушла, мистер.

– Куда?

– В Севн-Дайалс.

Шарп поверил. Мэгги была его единственным другом, по крайней мере, он на это надеялся, но ей, должно быть, все же хватило ума расстаться с Уоппингом. Другое дело, что и Севн-Дайалс оставался районом отнюдь не безопасным. Впрочем, лейтенант пришел сюда не для того, чтобы повидаться с Мэгги. Он пришел, потому что была пятница, а в карманах гулял ветер.

– Кто сейчас хозяин в работном доме? Мальчишка испуганно посмотрел на него.

– Хозяин?

– Да. Кто?

– Джем Хокинг, сэр.

Шарп опустил парнишку и, достав из кармана монетку, бросил на дорогу. Горстка мальчишек тут же слетелась на поиски добычи, затерявшейся в толчее прохожих, собак, лошадей и повозок. Джем Хокинг. Именно это имя Шарп и рассчитывал услышать. Имя из темного прошлого. Имя, прочно застрявшее в памяти. Имя, которое он повторял про себя, шагая по середине улицы, чтобы не попасть под выплеснутые из окна помои. Был летний вечер, и затянутое тучами солнце еще висело над горизонтом, но здесь, в Уоппинге, как будто наступили зимние сумерки. Шарпа окружали черные кирпичные дома с грубыми деревянными заплатами. Многие покосились, а некоторые обвалились и представляли собой груды мусора. От выгребных ям несло отвратительной вонью. Неумолчно лаяли собаки. В Индии британские солдаты нередко морщились, проходя по грязным улицам, но побывали бы они здесь! Даже самые омерзительные закоулки индийских городов лучше и чище этого вонючего места с голодными, изнуренными людьми, в глазах которых при виде армейского лейтенанта с ранцем в левой руке вспыхивал жадный свет. Они оценивали все: и ранец, и тяжелую саблю, и поношенную шинель на широких плечах. Шарп являл богатство, равного которому многие из обитателей Уоппинга не видывали за полдесятка лет. А ведь лейтенант считал себя бедняком. Когда-то он был богачом. Когда-то у него были сокровища султана Типу, снятые с тела умирающего правителя в зловонном туннеле у шлюзовых ворот Серингапатама. Да вот только богатство давно уплыло. Чертовы законники! Проклятые стряпчие!