Читать книгу - "Братство волка - Эли Бертэ"

В два месяца, последовавшие за происшествиями, рассказанными в прошлой главе, жеводанский зверь продолжал свои опустошения в других краях. В самом деле, он оставил Меркоарский лес; теперь несчастья начались в соседних землях; но чудовище, сделавшееся осторожнее и опытнее, не решалось подолгу задерживаться на одном месте, а беспрестанно переходило из одной местности в другую, чтобы запутать погоню. Утром узнавали, что зверь привел в ужас деревню Руэрг, а вечером растерзал какую-нибудь женщину или ребенка в селе Оверн, миль за двадцать от прежнего места.

Рассказы о нападениях зверя были один другого ужаснее. Однажды пятеро детей из прихода Шаналейль стерегли стадо в горах, когда на них вдруг напало свирепое животное. Оно уже уносило самого младшего, когда другие, вооруженные только ножами, привязанными к палкам, бросились на него, чтобы освободить своего товарища. Они погнались за волком и преследовали его до тех пор, пока он не выпустил наконец добычу и не вернулся в соседний лес. В другой раз рассказывали о жене Ружэ, Жанне Шастан; она у дверей своего дома, где прятались трое детей, вела ожесточенную борьбу с жеводанским зверем, который силился утащить одного из ее малюток. Взбешенная мать бросилась на чудовище, боролась с ним и успела, несмотря на то, что волк несколько раз укусил ее, обратить его в бегство. Но эта победа стоила ей дорого: самый младший из сыновей умер от ран, нанесенных зверем.

Во всех этих рассказах о злодействах зверя никогда не говорили о Зубастом Жанно. Может быть, он не мог следовать за своим неутомимым товарищем; может быть, они поссорились; может быть, Жанно наконец понял, несмотря на расстройство своего рассудка, опасность подобной дружбы. Однако те, кому были известны меркоарские происшествия, видели в некоторых нападениях жеводанского зверя доказательства присутствия человека. И действительно, способ, благодаря которому зверь несколько раз избегал преследования, мог подтвердить это мнение.

Отчаяние провинций, подверженных опустошениям этого зверя, дошло до крайней степени. После неудачной охоты, которой распоряжался барон де Ларош-Боассо, было еще множество других охот, то в одном месте, то в другом. Часто двадцать или тридцать приходов объединялись для охоты в том кантоне, куда скрывался волк; самые искусные охотники в королевстве спешили предложить помощь несчастным жеводанским жителям. Сам король послал туда барона д'Энневаля, нормандского дворянина, который слыл самым искусным начальником волчьей ловли во Франции. Вся страна поднималась против общего врага. Как-то двадцать тысяч охотников^[2] окружили Прюньерский лес, где поселился зверь. Убить его этой армии не удалось, как и другим, менее многочисленным войскам, предшествовавшим ей. Волк спасался от погони и всегда уходил невредимым. Несколько раз стрелки думали, что окружили его, но все-таки он исчезал, как будто превращался в дым. Собаки не хотели на него нападать и убегали с воем, как только замечали его. Некоторые охотники уверяли, что их свинцовые пули отпрыгивали от его тела. Другие, стрелявшие в него почти в упор, утверждали, что смертельно его ранили, и показывали следы его крови; несмотря на это, через три дня узнавали, что он чудесно излечился от своей раны и опять растерзал какую-нибудь жертву.

Отчаяние сделалось всеобщим, даже скептики начали верить чернокнижию, колдовству. Заказывались обедни, составлялись процессии; по приказанию мендского епископа, святые дары были выставлены во всех жеводанских церквах, как во время язв и общественных бедствий. Огорченный народ не пренебрегал никакими человеческими средствами, чтобы прекратить это бедствие, но со временем оставалась лишь надежда на Бога.

Ларош-Боассо перенесли в Лангонь, в гостиницу вдовы Ришар, едва только его рана это позволила. Эта рана действительно, несмотря на печальное предсказание хирурга, скоро зажила, и барон, понимая, как фальшиво его положение в доме графини де Баржак, поспешил оставить замок. Впрочем, он уехал со всеми военными почестями. Когда он садился в экипаж, владетельница замка вместе с сестрой Маглоар и главными слугами пришла пожелать ему счастливого пути. Моньяк проводил его верхом до границ поместья, где, несмотря на несколько слов, которыми он обменялся с бароном, они расстались внешне дружелюбно.