Читать книгу - "Начало новой истории - Трилата Нижеги"

и друга описал очень красочно: высокий, лицо доброе, но уставшее, чёрные волосы, красный глаз…

— Что было с пьяницей? — в очередной раз перебила директор.

— Помер, — буднично ответила Ведьма. — Потом, когда Жница за его этэ явилась, мы поговорили, оказалось, что он просто стал не нужен Судьбе, и она так от него избавлялась. Он столкнулся с великой силой, исполнил свою роль и его время пришло. Мы тогда так и не успели изловить его этэ, и канул бедный пьяница в ничто.

— А что будет со мной?

Ведьма ответила с лёгким сочувствием:

— То же самое, наверное. Скорее всего, ты больше не нужна Судьбе.

— Ты сравнила меня с каким-то пьянчугой, отбросом общества⁈ — гневно вскричала директор. — Я!.. Да я!.. Ты ведь знаешь, кто я!

— Вот у кого твоя дочь так кричать выучилась, — спокойно отметила Ведьма.

— Ведь есть сотни девсов бездарных бесполезных тварей, что изо дня в день только едят, гадят и спят. Так почему я? Почему не нужна стала именно я? Ведь я…

— Такая вся замечательная, что лучше и быть не может, — продолжила Ведьма.

— То есть я умру? Совсем? Даже следующей жизни не будет?

— Если увижу твою судьбу — скажу точно. Как вариант — можно попробовать отсрочить. У арий есть необычные камушки — Агара̀, они их для создания зрачков используют. Можно попробовать сделать так, чтобы твоё фэтэ получало энергию от него, но где их найти, знают только сами арии, да и перевести тело на внешний источник энергии пока ни у кого не получалось, хотя в библиотеке есть теоретические труды, посвящённые этому.

— Получится изменить судьбу? — неверяще спросила директор.

— Нет, но значит в ней прописано, что будешь бороться. Ещё советую — когда совсем плохо станет, попроси, чтобы кто-нибудь лишил жизни, так будет проще.

* * *

Увидев, что Ведьма поднялась со своего места и направилась к выходу, Эмони поспешила вернуться в свою комнату через терминал.

Она взглянула в зеркало на отражение своего идеально правильного лица, нахмурив брови и сморщив прямой остренький носик, обратилась к самой себе:

— Что будешь делать? Будешь следовать указаниям матушки или попытаешься спасти её? Конечно же, она скажет, что дружба с Имперцами — решение всех проблем, ведь только они знают, где достать камушки. Но всё непросто, — она приблизилась к отражению, всмотрелась внимательнее, — не зря та Ведьма упомянула про глаза, это знак. Нет! Указание к действию.

Неожиданно ей показалось, что в зеркале не только её отражение, мельком она увидела знакомые черты, а в голове услышала женский голос: «Красивые глазки». Эмони отшатнулась от зеркала, не отводя взгляд от отражения реальности, схватила со стола первое, что попалось под руку.

Черты лица проступили отчётливее, вырисовалась изящная женская фигурка. Эмони невольно оглянулась — убедиться, не появляется ли то, что отражается в зеркале и в реальности, но она была одна.

Когда она вернула взгляд к зеркалу, рядом с её отражением стояла Ар, но не та, к которой она уже привыкла, не та, что зовёт себя Эктори. Другая, совсем не похожая на эту. Сложно было сказать, в чём было отличие, но это точно была Ар. Пусть не похожая, но такая…

Эмони вскричала: «Ненавижу!» и швырнула в зеркало то, что схватила со стола. Отражение разбилось на множество частей паутиной трещин. Голос, слишком похожий на голос Ар, вторил словно эхо: «Ненавижу…». Отражение исчезло.

Эмони с размаху швырнула большое напольное зеркало в изящной металлической раме, ударила каблуком, потом ещё раз и ещё.

Она бросилась на большую мягкую кровать, обхватила руками подушку.

— Ненавижу, как же я всё это ненавижу! Эта Ар, ненавижу её! Она — причина всех бед. Если бы её только не было! Это всё она, её обещание! Я убью её, я изменю судьбу!

Эмони встала, залезла в ящик стола, вытащила портрет в простой золотой рамке. Красный глаз юноши с картины пристально смотрел вдаль — она сделала этот скан реальности, когда он был слишком занят, чтобы заметить, иначе у неё бы не было и этого портрета.

Эмони, прижав картинку к груди, заговорила печально:

— А тебя я люблю. Знаешь, мне так тебя не хватает. Пусть тебе на меня всё равно, пусть у тебя свои планы. Знать бы только, где ты, и я бы пришла: хоть в миры мёртвых, хоть в сердце мироздания. Тебя бы я поддержала, тобой бы я восхищалась, и пусть тебе этого не нужно. Пусть ты и не замечал моих намёков, как когда я привела тебя в сад и сказала, что из этих цветов получился бы красивый букет, или когда я тебя в беседку под звёздным небом завела, прижалась и сказала, что здесь очень холодно. Пусть ты опять назовёшь меня дурой, как в тот раз, когда я рассказала, как ненавижу всех живых и мёртвых. Знаешь, я готова умереть, если ты…

Неожиданный стук в дверь прервал её монолог.

Эмони, встав с кровати, огляделась: в комнате был такой беспорядок, что пускать кого-то оказалось просто недопустимо. Она схватила широкополую шляпку, поправила белое полупрозрачное платьице, надев изящные босоножки, вышла.

Лирия гневно сверкнула глазами, она собиралась что-то сказать, но Эмони жестом прервала её, предложила, притворно улыбнувшись:

— Давай прогуляемся, там замечательная погода. На свежем воздухе мы и поговорим.

Лирия кивнула, её лицо исказилось от недовольства.

Эмони, чтобы выиграть время и успокоиться, пошла пешком, несмотря на все попытки Лирия заставить её воспользоваться терминалом, и, когда вышли в парадный двор, она не позволила говорить, только в саду, опустившись на скамью, кивнув, надменно спросила:

— Что у тебя стряслось?

Лирия раздражённо нахмурилась, гневно ответила:

— Не притворяйся, что не знаешь! Где эта тварь⁈

— Тварей нынче много развелось, ты про которую? — спросила Эмони, первым делом вспомнив об Эктори.

— Я же сказала, не притворяйся! Мой слуга мёртв, его сожрали заживо: высосали почти всю кровь и поглотили этэ. Существуют только одни твари, способные на это…

— Как мёртв? — непонимающе спросила Эмони. — Как это произошло?

— Он был убеждён, что обещания Имперцев действительно сбываются. Он боялся смерти, и выпросил себе выходной — повидаться с семьёй. Я разрешила, ведь иногда нужно позволять слугам малое и они будут преданы в большом. А на следующий день в поместье доставили его истерзанное тело.

— Откуда тогда ты знаешь, что его этэ