Читать книгу - "Братья Кип (сборник) - Жюль Верн"

В самом деле, если бы эти несчастные попытались обогнуть Пит-Маунт или подняться на его вершину, они встретили бы непреодолимые препятствия и в конце концов могли бы погибнуть в непроходимых лесах острова.

— Но как же вы смогли выжить без пищи? — спросил капитан.

— Мы ели корешки, плоды капустной пальмы, которые срезали, залезая на дерево, дикий щавель, заячью капусту, морской укроп, шишки араукарии… Если бы нам удалось сделать удочки, мы начали бы удить рыбу, которая здесь у подножия скал в изобилии.

— А огонь? — спросил Нат Джибсон. — Как вы смогли развести огонь?

— Первые дни мы обходились без огня… Спичек не было, они все промокли и не горели… К счастью, поднявшись в гору, мы нашли сольфатару[54], в ней еще были язычки пламени… Слои серы лежали вокруг, и это позволило нам варить корешки и овощи.

— И так вы прожили все пятнадцать дней? — спросил капитан.

— Кто вы?

— Именно так, капитан, но, признаться, силы наши были на исходе и, каково же было наше потрясение, когда вчера, возвращаясь с сольфатары, мы увидели корабль, стоящий на якоре в двух милях от берега.

— Ветер прекратился, — сказал Джибсон, — и так как течение нас могло отнести к юго-востоку, я приказал бросить якорь.

— Было уже поздно, — продолжал старший. — Оставалось не больше часа до заката, а мы находились в полулье от берега. Я со всех ног бросился к мысу, мы заметили лодку, которая собиралась отплыть к бригу… Я звал, я жестами просил о помощи…

— Я был в лодке, — сказал Нат Джибсон, — мне показалось, будто на скале фигура человека… Но тут совсем стемнело.

— Вы видели меня, — сказал старший. — Я обогнал брата… и как было не впасть в отчаяние, когда я увидел, что лодка отчаливает! Всякая надежда на спасение была потеряна! Поднимался ветер. Не отчалит ли бриг этой ночью? Не будет ли он завтра далеко в открытом море?

— Несчастные! — пробормотал капитан.

— Наступила ночь, корабля стало совсем не видно. Шло время… От волнения нам не сразу пришло в голову зажечь костер на мысу. Когда же мы вспомнили про этот простой способ привлечь к себе внимание — вновь появилась надежда. Сухая трава, хворост… мы охапками несли все это наверх, потом взяли горящие угли из нашего очага, который мы поддерживали на берегу. Вскоре разгорелось яркое пламя. Если корабль еще на якоре, думали мы, костер не может быть не замечен вахтенным матросом! Как описать радость, охватившую нас, когда часов в десять мы услышали тройной выстрел! И когда сигнальный огонь появился там, где был бриг! Нас увидели… Теперь мы были уверены, что корабль не снимется до рассвета, что нас спасут…

Слушая скупой рассказ потерпевших, и капитан, и его сын, и матросы мысленно рисовали себе картину их жизни на этом забытом людьми и Богом кусочке суши посреди безбрежного, пустынного океана. О лишениях, которые претерпели эти двое людей, красноречиво говорил весь их облик: они напоминали скелеты, едва прикрытые лохмотьями одежды. Но пора было возвращаться на корабль. Мистер Джибсон, его сын и спасенные сели на корму, матросы подняли якорь, и лодка направилась к судну.

За время короткой беседы мистер Джибсон понял, что эти несчастные принадлежат к образованному классу, о чем свидетельствовали их речь и манеры. Понял это и Вэн Мод. Ему сразу стало ясно, что потерпевшие не из числа тех авантюристов, каких часто можно встретить в этой части Тихого океана. Скорее всего они даже не были членами экипажа погибшей шхуны, а всего лишь ее пассажирами. Все это не способствовало осуществлению его планов и все больше и больше раздражало.

Лодка причалила. Джибсон с сыном и спасенные поднялись на палубу. Братьев тут же представили судовладельцу. Мистер Хаукинс, увидев, в каком ужасном состоянии находятся эти люди, протянул к ним руки.

— Добро пожаловать, друзья мои! — И крикнул коку: — Дайте им поесть! Они умирают с голода!

После завтрака мистер Джибсон отдал в распоряжение новых пассажиров одну из боковых кают, куда была принесена одежда. Когда они вернулись на корму, мистер Хаукинс, капитан и его сын могли наконец услышать их историю.

Люди эти были голландцами, родом из Гронингена. Их звали Карл и Питер Кип. Старший, Карл, служил морским офицером в торговом флоте Нидерландов. Он много плавал лейтенантом, а потом помощником капитана. Младший, Питер, работал на одном из Молуккских островов представителем конторы в Амбоине, связанной с домом Кип в Гронингене.

Торговый дом Кип занимался оптовой и мелкооптовой торговлей в районе уже названного архипелага, принадлежащего Голландии. Торговали мускатным орехом и гвоздикой, которыми изобилуют те земли. И хотя фирма не числилась среди самых известных в городе, однако его глава обладал прекрасной репутацией в коммерческом мире. И вот пять месяцев назад этот почтенный коммерсант скоропостижно скончался. Не надо говорить, каким это было тяжелым ударом для сыновей (их мать умерла еще за несколько лет до кончины отца), но, помимо этого, явилась еще необходимость срочно принимать меры, чтобы помешать ликвидации фирмы.

Карл Кип, тридцатипятилетний моряк, должен был в скором времени стать капитаном. Может быть, не столь острого ума, как его брат, менее деловой, менее приспособленный к тому, чтобы возглавить торговый дом, он безусловно превосходил Питера в энергии, решимости, физической силе. Самым большим огорчением его было то, что финансовое положение торгового дома Кип не позволяло ему иметь собственный корабль: из капиталов, вложенных в дело, ничего нельзя было взять.

Карл и Питер были очень дружны. Их дружба никогда не омрачалась ни малейшим раздором. Взаимная симпатия связывала братьев теснее, чем узы крови. Ни тени ревности или соперничества никогда не стояло между ними. Каждый оставался в своей сфере. Одному — дальние плавания, сильные чувства, опасности моря. Другому — работа в амбоинской конторе и связь с торговым домом Кип в Гронингене. Ни тот, ни другой не пытался создать свою семью, что могло их разделить. Питер, человек умный и с большими способностями к торговле, целиком посвящал себя делам. Его компаньон, тоже голландец, старательно развивал дело. Он увеличивал кредит дома Кип и не жалел для этого ни времени, ни стараний.

В день смерти отца Карл находился в амбоинском порту, на борту голландского корабля из Роттердама, Карл плавал на нем помощником капитана. Тогда и было принято решение, что Питер расстанется со своим компаньоном в Амбоине и вернется в Гронинген управлять торговым домом отца. При этом