Читать книгу - "Охотники за пиратами - Роберт Кэрсон"

– Я когда-то был один раз женат, но недолго. Детей у меня никогда не было, – сказал Хаскинс. – Бульшую часть времени я проводил наедине с самим собой, моим котом и моими исследованиями.

Каждые несколько минут Хаскинс брал наугад какой-нибудь лист бумаги из какой-нибудь коробки и читал Маттере вслух – то про груз, утраченный на затонувшем галеоне, то про переживания капитана накануне его плавания обратно в Испанию, то про показания людей, выживших при кораблекрушении, но при этом видевших, как их близкие люди в ходе этого кораблекрушения погибли. Все эти сведения были почерпнуты из бортовых журналов судов, которые перевозили сокровища и многие их которых еще пока не были найдены.

Зайдя с Маттерой на кухню, Хаскинс предложил ему выпить чашечку кофе.

– Вы трудитесь сейчас в Самане и ищете там какого-то пирата, – сказал Хаскинс. – Это означает, что вы, должно быть, ищете нашего друга господина Баннистера.

Маттера улыбнулся.

– Вам известно про Баннистера?

Хаскинсу было про него известно. Он натолкнулся на упоминание об этом пирате и о его корабле – «Золотом руне», когда он, Хаскинс, искал сведения, относящиеся к затонувшему испанскому галеону «Консепсьон». Он даже поискал в Севилье сведения о «Золотом руне» – точно так же, как это сделал на прошлой неделе Маттера. Уже от одного этого факта у Маттеры возникло ощущение, что он «играет в высшей лиге». Однако это еще и встревожило его. Если такой историк, как Хаскинс, не смог найти следы корабля Баннистера, то какие тогда шансы сделать это у него, Маттеры?

– Что мне делать, Джек? – спросил Маттера. – У меня становится уже туговато с идеями.

Хаскинс отхлебнул кофе из своей чашки и задумался. Затем он сказал, что исследования, связанные с поиском затонувшего судна, заключаются не только в том, чтобы рыться в книгах и архивных материалах. Применительно к испанским галеонам эти исследования заключаются еще и в попытках понять саму суть событий, связанных с разыскиваемым судном: почему оно отправилось в плавание именно в то время, в которое оно в него отправилось, а не в какое-нибудь другое; что ему угрожало; по какому маршруту оно двигалось, чтобы доплыть побыстрее; чем оно рисковало. То же самое, наверное, нужно понять и применительно к пиратскому кораблю.

Хаскинс показал Маттере еще множество документов и карт, которые он собрал за свою многолетнюю работу, а затем проводил Маттеру к его автомобилю. Стоя на подъездной дорожке, они пожали друг другу руки. Маттере пора было уезжать: он видел, что Хаскинс уже устал, – однако он не мог покинуть этого человека, не задав ему еще одного – последнего – вопроса.

– У вас нет ощущения, что у вас украли все эти годы, Джек?

Хаскинс несколько секунд молчал, а затем улыбнулся и сказал:

– Мне просто очень нравились затонувшие суда.

Намеченная встреча Маттеры должна была состояться на следующее утро. Ради нее ему предстояло ехать на автомобиле три часа на север от Ки-Ларго, но он ждал ее с большим нетерпением. Семидесятипятилетний Боб Маркс был одним из самых успешных охотников за сокровищами. Он – бывший моряк, специалист по подводной археологии и автор десятков книг, посвященных затонувшим судам и сокровищам, – имел в своем «послужном списке» около ста значительных находок, и это был лишь сокращенный список. Этот человек, проявляющий то высокомерие, то эрудированность, то нечестивость, открыл – помимо всего прочего – ушедший под воду в результате землетрясения город Порт-Ройал на Ямайке, испанский галеон «Нуэстра Сеньора де лас Маравильяс», забытые храмы майя в джунглях Центральной Америки и древние финикийские порты и обломки затонувших финикийских судов в Ливане.

Лишь немногие знали больше, чем Маркс, о поисках затонувших судов и видали больше него в данной сфере деятельности. Он нашел сокровищ на миллионы долларов, читал лекции более чем в сорока странах и был посвящен в рыцари испанским правительством за плавание, которое он совершил на точной копии корабля Колумба «Нинья» из Испании на остров Сан-Сальвадор и в ходе которого он рисковал своей жизнью. Когда клиенты покупали у него найденные им старинные ценности, он выдавал им сертификат подлинности, на котором стояла подпись: «Сэр Роберт Маркс».

В последние несколько месяцев между Маттерой и Марксом установились дружеские отношения, однако так было не всегда. В 1998 году Маркс, подписывая свою книгу, оскорбил Маттеру, с которым он тогда не был знаком. Несколько лет спустя, когда Маркс появился на конференции по дайвингу, которую Маттера организовал и спонсировал в Доминиканской Республике, Маттера сказал ему: «Вы слишком стары для меня, чтобы врезать вам по физиономии, Боб, но накричать на вас я все еще могу», – и затем, не стесняясь в выражениях, высказал ему все, что он о нем думает. К удивлению Маттеры, Маркс извинился за давнишний инцидент. Это очень много значило для Маттеры, поскольку у него имелось двадцать восемь написанных Марксом книг, и он считал этого человека заслуженным первопроходцем. Кроме того, Маркс, по всей видимости, уже и не помнил, что это был за инцидент.

Однако это произошло давно. Теперь же Маркс ждал его на подъездной дорожке к своему дому и махал ему рукой.

– У тебя есть ствол? – спросил Маркс. Он хотел знать, привез ли Маттера с собой пистолет.

– Да, он в бардачке.

– Хорошо. Он может нам понадобиться. Меня преследует один чокнутый ублюдок, не спрашивай почему. Просто прихвати эту штуку с собой.

Маркс был для Маттеры героем, и поэтому Маттера сделал так, как попросил его Маркс.

Они пошли по дорожке, по обеим сторонам которой лежали черепки старинных керамических изделий, тоже относящиеся к бесчисленным находкам Маркса.

– В былые времена все, кто занимался поиском сокровищ, жили в радиусе двух-трех миль вот от этого места, – сказал Маркс. – Независимо от того, работали ли они на Багамских островах, во Флориде или на Кубе, они базировались здесь. Здесь побывали все космонавты, Халиган по прозвищу «Горячие Губки» из телесериала «Чертова служба в госпитале МЭШ»… В общем, пройти мимо этого места было трудно.

Войдя вместе с Маттерой в дом, Маркс познакомил его со своей женой – и соавтором – Дженифер. Маттера читал ее книги и разговаривал с ней по телефону. Она вообще-то производила даже большее впечатление, чем ее муж. Эта семейная пара хотела было показать Маттере свой дом, но он стоял как вкопанный в столовой и глазел на поставленный высоко на полку бронзовый диск диаметром с грейпфрут.

– Вот она какая, – сказал Маттера.

Морская астролябия предшествовала секстанту и использовалась еще с конца четырнадцатого века для определения географической широты в море. Она вызывала большой интерес у охотников за сокровищами, археологов, коллекционеров и музеев, и один экземпляр мог стоить на аукционе до полумиллиона долларов. У Маркса их имелось штук десять. Они лежали на полке в ряд, и на одну из них смотрел Маттера.

И это были всего лишь самые первые из целого собрания ценных предметов, которые Маттера увидел затем по пути на кухню: кусок фарфора с изящными танцующими дельфинами, изготовленного в Китае еще до воцарения там династии Мин (он, по-видимому, был изготовлен приблизительно в 1200 году нашей эры); хорошо сохранившиеся банки для оливок, поднятые с затонувших галеонов; погребальный комплект из нефрита, относящийся, по оценке Маттеры, примерно к 200 году до нашей эры и использовавшийся членами царской семьи китайской династии Хань. Маттера не мог даже и попытаться оценить стоимость этого предмета, если его вообще можно было оценить.