Читать книгу - "Завещание мессера Марко - Валентин Пронин"

– Мы не можем больше покупать пряности и шелк у венецианцев по такой безумной цене, – говорил Маноэль с выражением государственной озабоченности на холеном лице. – Разумеется, венецианцы поднимают цены, руководствуясь тем, что сами дорого платят египетским маврам, покупающим пряности в Индии за бесценок. А пройти другим путем невозможно. Проклятые турки захватили все восточное Средиземноморье, ни один христианин не в состоянии обойти этот сплошной кордон.

– С Божьей помощью, государь, наши… вернее, ваши опытные мореходы уже доходили до южной точки Африки, которую славный командор Бартоломео Диаш назвал мысом Бурь, а покойный король Жоао переименовал в мыс Доброй Надежды… – утешительно, с тонкой улыбкой, поддерживал тему епископ Эвурский, сухощавый, медоточиво-лукавый старец в черной сутане и пурпурной шапочке кардинала. – Осталось выйти к восточному берегу Африки и сделать последний рывок.

– О, вот для этого рывка я ищу верного, отважного и непреклонного человека, – продолжал Маноэль, разводя руками в перстнях и брабантских кружевах, – человека, который пойдет до конца и не повернет назад, как это случалось до сих пор с нашими славными командорами…

– Такие люди, государь, иной раз возникают совершенно непредвиденно и совершают полезнейшие дела. – Славящийся образованностью дом Хайме, герцог Браганца и Гийомар любил приводить поучительные примеры из древней истории, чем очень раздражал короля. Однако на этот раз он высказался безусловно справедливо. Кто ожидал такого успеха от сына генуэзского шерстобита Коломбо, предложение которого отверг король Жоао, но подхватила Изабелла Кастильская, женщина истеричная и неумная… Кто ожидал, я повторяю, что этот полусумасшедший фантазер, которого теперь называют великий адмирал Кристобаль Колон, откроет на западе за океаном новые земли, привезет груды золота и сделает захудалую Испанию мощной и богатой державой?

Упоминание о Колумбе, Испании и золоте так расстроило Маноэля, что он покинул круг беседующих, занял трон и сидел, подперши подбородок, со скучающим видом. К нему приближались время от времени некоторые придворные, изящно кланяясь. Король милостиво наклонял голову, иногда говорил нечто куртуазно-любезное дамам.

Выбрав подходящий момент, когда король на минуту остался в одиночестве, приблизился Васко да Гама. Почтительно поклонившись, он услышал:

– Сеньор Васко? Подойдите ближе, еще, еще… Есть необходимость побеседовать с вами. Во-первых, мне сообщили, будто бы ваш брат попал в весьма неприглядную историю. Что-то по поводу поединка с каким-то судьей, который был тяжело ранен. Это неприятно. Ведь я хотел назначить его командором флотилии, которая готовится к отплытию в Индию. Конечно, можно не обращать на эти дурные известия особого внимания. Но все-таки мнение наших подданных и требование закона приходится, увы, учитывать. Вообще для этого сверхважного похода мало быть опытным моряком. У нас в Португалии хорошие кормчие. Но тут, прежде всего, требуется воин, администратор и умный дипломат. Я буду рад, если вы возьметесь выполнить поручение, для осуществления коего придется много потрудиться.

Васко да Гама преклонил колено и поцеловал руку короля.

– Я, государь, ваш слуга и исполню любое поручение,» хотя бы оно стоило мне жизни, – сказал он.

– Распоряжайтесь всем по своему усмотрению. Вам одному я даю особые полномочия, – подтвердил назначение король Маноэль.

Молодой командор занялся подготовкой к плаванию необычайно рьяно. Он скрупулезно проверял состояние кораблей и качество оснастки вплоть до крепости канатов. Он следил за погрузкой съестных припасов и потому не спускал глаз с лодок, на которых везли к кораблям, стоявшим на рейде реки Тахо, напротив лиссабонского причала, мешки с мукой, сухарями, бобами, горохом, вкатывали по трапам бочки с водой, вином и уксусом. Под его наблюдением поднимали на борт тюки с товарами – сукном, красными шапками, стеклянными бусами, небольшими зеркалами и ножницами. Особенно строго проверялись ящики с янтарем, серебряными и золотыми монетами.

Среди матросов, солдат и офицеров каждой каравеллы – флагмана «Сао-Габриэль», «Беррио» (настоящее название «Сао-Мигуэль»), «Сао-Рафаэль» и вспомогательного судна «Сао-Михаэль» были боцман, кормчий, бомбардир и восемь артиллеристов. Кроме этого, – цирюльник (он же лекарь), приказчик и переводчики: Аффонсо, проживший несколько лет на реке Конго и знавший негритянские диалекты, а также Мартинеш и Нуньеш, великолепно говорившие по-арабски. Со своей беспокойной паствой плыл старший священник Перо да Ковильянеш и молодой падре Жоао Фигуэра, а еще – канатчик, столяр, медник, оружейник и повар.

Настал вечер 7 июля 1497 года от Рождества Христова. С братом Пауло и офицерами Васко да Гама в блестящих латах, темном бархатном камзоле с фламандскими кружевами прибыл в церковь Святой Марии Бетлеемской в пригороде Лиссабона. Здесь они исповедовались и причастились и, слушая рокочущие аккорды органа, с пламенной надеждой в глазах смотрели на огромное – под потолок – изображение Иисуса распятого и образ Святой Марии.

Перед церковью стала собираться толпа. Родственники тех, кто участвовал в плавании, и просто посторонние: матросы с разных кораблей, солдаты, ремесленники, состоятельные горожане, иностранцы, женщины из простонародья и знатные дамы – все в черных платках и платьях. Они волновались, переговаривались, молились и оплакивали смельчаков, отправлявшихся в такое далекое и опасное путешествие, из которого большинство вряд ли вернется.

– Знаешь ли ты, Жоаннито, что на их пути встретятся страны, где живут люди-дьяволы с собачьими головами? Любого христианина они могут загрызть без всякой причины, потому что это уже область Сатаны, – доверительно рассказывал какой-то моряк приятелю. Тот ужасался, хлопал: глазами и вытирал обильные слезы. – Мало того, их ждут острова, на которых гнездятся птицы с железными клювами и когтями, с медными перьями. Когда эти птицы взлетают, то застилают солнце, наступает мрак. И тогда сатанинские птицы бросают вниз свои медные перья… А каждое то перо, как стрела, пронзает человека насквозь.

– Да что медные птицы и люди с собачьими головами, – вмешался седобородый солдат со шрамами на лице и деревянным протезом вместо правой ноги. – Этих чудовищ можно еще как-нибудь избежать, спрятаться в трюме или уплыть от них поживее… А вот от черных великанов-людоедов никуда не деться. Как только корабль пристает к их берегу, они тотчас выбегают из леса, хватают людей и пожирают вместе с одеждой и сапогами.

– Боже милостивый, спаси и сохрани, возврати родителям, детям и женам… Помоги, святая дева Бетлеемская, избави от мучений и скорбей! – рыдала пожилая женщина, у которой сын уходил в плавание.

– Так ведь надо стрелять по великанам из арбалетов. А еще лучше из аркебуз свинцовыми пулями. Чего их бояться! – возражал старому инвалиду светловолосый парень в одежде ремесленника – в коротком суконном кафтане и войлочной шапке.

– Дело все в том, что шкуру людоедов не пробить ни стрелой из арбалета, ни даже пулей, – махнул рукой солдат с протезом. – Шкура у них тверже камня.

– Поглядите, вместе с командором идет весь цвет наших мореходов. И каждый командует каравеллой, – объяснял соседям добротно одетый человек средних лет с бритым лицом (скорее всего, стряпчий из городской управы). – Вот Гонсалу Альвариш и Николау Коэльо, доплывавшие почти до самого южного мыса Африки. С ними силач Жоао ди Коимбра и Гонсалу Нуньеш. Нету только славного Бартоломео Диаша… А вот и Пауло да Гама. Повезло ему, гуляке и дуэлянту. Благодаря брату у Пауло улажены неприятности с правосудием. Всемилостивый король отдал под его начало прекрасную каравеллу «Сао-Рафаэль».