Читать книгу - "Кровное родство - Майкл Форд"

— Отправляйся на тот свет, — произнес Прокл, когда лицо мессапа посинело.

Лицо Прокла было в царапинах, а губа, разбитая после драки с Лисандром в Спарте, снова закровоточила.

— Здесь торчать нельзя, нас заметят, — поторопил Прокл. — Помоги мне убрать тела.

Они затащили тела двух мессапов на тропинку между домами, затем сняли с них кожаные доспехи и надели их вместо своих грязных плащей.

— Если пойти на восток, мы окажемся на дороге, ведущей к хребту, — сказал Прокл.

Оба не стали терять времени и скрылись меж домов. Они шли, опустив головы, и их никто не заметил. Несколько мертвых мессапов и спартанцев лежали посреди узкой улочки, пропитывая землю своей кровью. Лисандр не стал разглядывать их безжизненные лица. Они с Проклом вооружились короткими копьями, вырвав их из остывших рук.

Вскоре дома остались позади и показались поля, среди которых изредка виднелся дом какого-нибудь крестьянина. Когда они проходили мимо устройства, напоминавшего пресс для получения масла из оливок, Лисандр расслышал непонятные голоса и схватил Прокла за руку.

— Прячемся, быстро, — сказал он, и оба спрятались за пресс.

На холме показалась группа мессапских воинов и жителей Тарента. Все тяжело шагали, обливаясь потом после погони. Лисандр подумал, что им не удалось прикончить ни одного спартанского воина, спасавшегося бегством.

Юноши подождали, пока те скроются из виду, а затем вышли из укрытия, пересекли холм и вдали увидели лес. На тропе лежали тела. Судя по цвету плащей, это были спартанцы.

Юноши подошли к низкой ограде загона для овец, расположенного по левую сторону от тропы. Какой-то голос громко заговорил на незнакомом языке. За оградой двое мессапов снимали нагрудник с мертвого спартанца.

Лисандр и Прокл застыли на месте и переглянулись. Один из мессапов снова заговорил с ними, полагая, видно, что они свои. Лисандр узнал лицо трупа, который те раздевали. Это был Флеб.

Когда они не ответили, на лицах мессапов появилось недоуменное выражение. Один из них встал и хотел вытащить меч, но тот застрял у него в ножнах.

Лисандр прыгнул в загон и воткнул в грудь мессапа короткое копье. Второй мессап поднял руки вверх, показывая, что сдается. Прокл без колебаний проткнул ему живот, а когда он стал падать — и сердце.

Флеб шевельнулся.

— Он жив! — охнул Прокл.

— Верно, — прошептал Флеб, едва шевеля губами. Кровь пропитала его тунику, лицо побелело.

— Мы отнесем тебя в лес, — сказал Лисандр, беря его за руку.

— Не надо, — возразил Флеб. — Одной ногой я уже в царстве теней.

— Твои раны еще можно исцелить, — сказал Лисандр.

Флеб чуть приоткрыл глаза и улыбнулся.

— Мои раны неисцелимы. — Он нахмурился. — Ты тот мальчик, который осмелился возразить Никосу. — Он закашлялся, на его губах выступила кровь. — Ты был прав. Наша тактика… была с изъяном.

— Сейчас это не имеет значения, — ответил Лисандр.

Губы Флеба искривились, а спина изогнулась дугой. Он схватил Лисандра за руку, сделав долгий выдох, спартанец опустился на землю. Его глаза закрылись.

— Идем, — позвал Прокл, собираясь двинуться дальше.

Лисандр опустил безжизненную руку Флеба, затем оглянулся на дорогу. Погибло столько спартанцев. И ради чего? Ради куска земли в чужой стране.

Глава двадцать первая

Когда они вошли в лес, уже смеркалось. Лисандр боялся, что им не найти место, где располагался лагерь, но туда вели следы, отпечатавшиеся на неровной земле и меж деревьев струился запах дыма. Вскоре они увидели оранжевые костры спартанцев.

Лагерь стал больницей, стоны перемешивались со звоном металла — воины приводили в порядок свое оружие. Женщины и дети таскали воду и ухаживали за ранеными солдатами. Лисандр заметил человека, у которого болталась кисть руки. Он зажал кусок дерева между зубами, почти оторванную кисть положили на камень, и воин коротким мечом начал разрезать сухожилия и кости. Мужчина корчился, но трое воинов крепко держали его. У некоторых спартанцев были перевязаны глаза и окровавленные головы.

— Лисандр, Прокл! — Из толпы вышел Аристодерм. На нем не было видно ран, если не считать толстого куска ткани, которым было перехвачено левое предплечье. — Мы думали, что вы погибли.

— Сколько нас осталось? — спросил Лисандр.

Аристодерм оглянулся на лагерь.

— Около двухсот воинов, готовых сражаться. Из нашей казармы сорок один человек.

«Только сорок один?»

Аристодерм опустил глаза.

— Выяснилось, что двадцать семь погибли, а одиннадцать не смогут вступить в бой. Мы понесли тяжелые потери, но ребята погибли с честью.

Двадцать семь учеников из казармы погибли. В спальном помещении осталось двадцать семь пустых мест.

Лисандру стало плохо.

— Поешьте, — сказал Аристодерм, — и отдохните. Всю ночь нас будут охранять дозоры. Возможно, завтра боги проявят к нам благосклонность.

— Что будет завтра? — спросил Прокл.

— Мы вернем себе город, — угрюмо ответил Аристодерм.

Прокл разразился лающим смехом.

— С какими силами? Мы уже потеряли половину воинов.

— Но у нас еще осталась половина, — ответил Аристодерм. — Наше отступление было тактическим маневром.

— Мы бежали, — сказал Лисандр, вдруг разозлившись. — Они разгромили нас.

— Битва не закончилась, — возразил Аристодерм. — Что я говорил вам в казарме? Мы приспосабливались к обстановке.

Глаза Аристодерма сверкали, пока он говорил.

Лисандр не знал, чему верить. Первые дни учебы в казарме ему твердили, что спартанец не может отступать, что он скорее умрет, чем повернется к врагу спиной. Он был уверен, что не станет спасать свою жизнь ценой трусости.

«Я больше никогда не отступлю», — пообещал он себе.

Поев немного холодного жареного мяса, Лисандр взял у одной женщины иголку и нитки. Иголка была вырезана из кости. Прокл уже спал у костра, когда Лисандр нашел его и растормошил.

— Уходи, я хочу спать.

— Дай мне сначала взглянуть на твой глаз, — сказал Лисандр.

Прокл неохотно сел. Рана выше глаза затянулась, но Лисандр заметил клочок обнаженной плоти. Губкой он слегка смочил рану. Прокл стиснул зубы, но терпел.

Отовсюду доносился храп и тихое бормотание — солдаты разговаривали во сне, измученные сражениями истекшего дня.

— Я ничего не понимаю, — говорил Лисандр, удаляя остатки грязи из раны. — Тебя ведь могли убить, пока ты отвлекал внимание мессапов.