Читать книгу - "Тайна скорбящего ангела - Александр Владимирович Шляпин"

немки по неизвестной причине и логике их жизненного пути, просто влюбились, а тайна о несметных сокровищах, о которых им рассказал дед, еще больше подогрела в них интерес к русским и их культуре. Подобные отношения для немцев были естественны. Девушки уже с пятнадцати –шестнадцать лет старались познать таинство сексуальной жизни, и охотно шли на контакт с парнями, будь то русский, немец или залетный поляк. С одной стороны русские вызывали у них какое–то подозрение своим вычурным великодушием, с другой стороны, их доброта и душевность рвали перед фроляйнми все известные стереотипы, которые были навеяны национальным воспитанием. То, что немцы не могли себе допустить, русские делали – даже не задумываясь о последствиях. Так же и с другой стороны, что делали свободно немцы, для русских было чем –то запрещенным, находящимся за гранью морали. Для немцев, переодевание на пляже в летний зной вне кабинок, было естественным занятием, как и загорание без купальников на нудистских пляжах. Ни кто из «аборигенов» не обращал на подобные вольности никакого внимания. Только русские могли реагировать на такое поведение дружным эмоциональным хором, который вгонял в смущение не обнаженных немок, а скорее школьных подружек. Именно за эту сексуальную раскованность русские очень любили любвеобильных немецких девушек, для которых интимные отношения были не следствием любви, а наоборот – банальной игрой в эту самую любовь. Виталий открыв бутылку абрикосового бренди, разлил напиток по рюмкам и, спросил:

– Ну что майне либе мэдхен, пьем за любовь или здоровье? –За здоровье, –ответил Русаков, поднимая рюмку.

– Будет здоровье, будет и любовь.

– Что они говорят, –спросила Эрика кузину, ничего не понимая в русской речи.

– Предлагают пить бренди, –ответила Керстин. –За любовь, или за здоровье.

– Я, я, я буду пить за любовь!?

– Давай – давай будем пить за любовь, –ответила фроляйн.

– И за здоровье тоже….

Разлитый по рюмкам чуждый русскому духу напиток, нежно благоухал ароматом абрикосов, и как бы говорил –«выпей меня». Его коварство нельзя было недооценивать, тем более в сочетании с советским шампанским. Это была та убойная смесь, которая одномоментно сносила любую светлую голову, превращая её в «мешок мякины».

До 1989 года оставались считанные минуты. Тогда еще ни кто из русских и немцев не знал, какие перемены наступят в этом году. Ветру лихолетья предстояло закружить в дикой пляске то, мироустройство, которое создавалось в Европе в послевоенный период, и героям этой повести придется уже скоро испить до капли, эту горькую чашу любви, предательства, и разочарования, которые уже скоро встанут на их пути.

– Ну что фроляйн –цум воль, –сказал Виталий, и обняв Эрику за талию, нежно поцеловал в щечку. Немка, не противилась, а наоборот прижалась к парню. Она была ласкова – словно кошка, тем самым старалась найти в его могучем славянском образе уютное местечко для своей души и тела. Чокнувшись, ребята выпили. Приятный на вкус алкоголь, скользнул теплой волной и улетел туда, где уже плескались остатки шампанского и бутерброды с икрой. До наступления эффекта оставались считанные минуты.

– Камараден бите ахтунг –айнц, цвай, драй, –сказал Русаков, и подобно факиру вывалил на диван из своей сумки: ракетницы и взрывпакеты.

– Ком ауф дер штрассе геин. Идем все на улицу, запускать ракеты и встречать, глюклих ное яр!

Девчонки переглянулись. Русские были просто неподражаемы. В отличии от их немецких сверстников, славяне были чуточку взрослее и в своих действиях более раскованней, не смотря на государственную идеологию, которая была призвана системой подавлять проявления свобод. У русских процветал некий бунтарский дух, и это очень импонировало фроляйнм. Они были свободны – свободны от комплексов и каких–то непонятных догм, тогда, как немцы уважали закон. Всего три минуты на сборы и накинув анораки, веселая компания выкатилась на улицу. Небо над гарнизоном было озарено всполохами сигнальных и осветительных ракет. Грохот от петард, взрыв-пакетов и прочей пиротехники наполнил все пространство военного городка. Ликующий народ в образе семей офицеров, прапорщиков и вольнонаемного состава резвился на улочках гарнизона, создавая из всего что взрывается и горит восхитительное огненное шоу.

– Айнц, цвай, драй –фуер, –командовал Виталий, и вновь расчертив пространство белыми полосами дыма взвились в небо четыре ракетницы, осыпая небо Германии россыпью магниевых звезд.

– С новым годом! Ура! Ура! Ура, – кричал Русаков, швыряя с другом во все стороны армейские взрыв-пакеты. Немки шокированные зрелищностью, заткнув ладонями уши, прыгали рядом, и в этой непонятной грохочущей какофонии было что–то грандиозное и символическое.

– Шампань, дафай тринкен шампань, –кричали немки. –Шампань тринкен цу хаузе, сказал Виталий. -Здесь нельзя тринкен шампань– цап-царап унд комендатур гебрахт….

Постепенно минут через десять канонада стихла, и улочки военного городка резко опустели. Люди разошлись по домам продолжать застолье, очищая холодильники от предновогодних заготовок.

– Слышишь черепаха, а знаешь –мне тут у них нравится, –сказала Эрика. – Когда Михаэль, узнает, что я встретила новый год у русских, он просто сойдет с ума.

– Лично я бы не стала говорить, –сказала Керстин.

– Почему, –переспросила Эрика.– Он же все равно узнает.

– Потому, что он тебе больше не нужен. У тебя возможно уже есть твой русский, и мне кажется, что он лучше чем зануда Михаэль.

– О чем они лопочут, –спросил Русаков, стараясь вникнуть в разговор. Виталий прислушался и немного пошевелив мозгами, сказал:

– Ну, что на меня положили глаз! Эрика сказала, что её бойфренд Михаэль, когда узнает, что она была со мной, приедет сюда на разборки.

– Тю, я то думал что–то интимное, –сказал Русаков, закуривая. –Мы Виталя, этому Михаэлю морду на рыло за пять минут сделаем!

– Ну что, продолжим веселиться, –спросил Демидов, намекая на то, что пришла пора допить крепкие напитки.

– Да, наверное, –ответил Русаков. –Что–то меня даже не вштырило совсем.

– Фроляйн, ком нах хаузе – шампань тринкен, –сказал Виталий, направляя немок в нужное русло вечеринки.

– О, я–я, –ответила Эрика, и подхватив кузину под руку потащила её к Виталику в квартиру.

– Глянь –уже освоились, –сказал Демидов. –Чувствуют, как у себя дома!

– Бабы –они и в Африке бабы, –сказал Русаков, –покажи им, что ты не равнодушен, и тут же попадаешь в их сети на всю жизнь, и на все бабки. Ребята не спеша докурили, и бросив в урну окурки, поднялись домой на третий этаж, где семейство Демидовых занимало уютную мансарду. Вернувшись в квартиру, парни слегка оторопели от увиденного. Немки, не смотря на свое опьянение успели заменить на праздничном столе посуду, и привели комнату Виталия в порядок.

– О, дас ист дойче орнунг, –сказал со вздохом Виталий. –Ну любят они приложить руку к наведению порядка…. Девчонки самодовольно улыбнулись как бы спрашивая, «ну что мальчики, вы нами довольны?»

– Что ты сказал, –спросил его Русаков.

– Я сказал, что наши подружки уже успели навести