Читать книгу - "Две горсти песка. Мату-Гросу - Антони Смит"

десять к северу, курс был бы верным. Теперь же мы от аэропорта Вильсон долетели до Карена, а оттуда пошли прямо на холмы Нгонг. Что ж, там тоже есть что посмотреть. Конечно, это не то, на что я рассчитывал, но как-никак заповедник, множество всякой дичи.

В Карене находился дом Алена. Это значит, что он являлся туда раз в месяц, разбирал почту, проверял свой зверинец, принимал ванну и отправлялся в новое путешествие. Теперь он показал нам самые интересные точки района, который стремительно проносился под нами. Кончились предместья Найроби, дальше пошли примитивно возделанные участки. Мы окликали работавших в поле африканцев; они оглядывались в любую сторону, только не вверх. А вот и пологие склоны Нгонг. Большая часть холмов покрыта заповедным лесом. Между деревьями бродили буйволы, встречались и антилопы канны. Мы бесшумно скользили над ними на высоте каких-нибудь ста метров. Где-то стучал топор, потом мы вдруг увидели самого лесоруба. Забрался в гущу заповедника и заготавливает дрова!

— Я тебя вижу! — крикнул Ален на суахили. — Кто тебе разрешил рубить здесь лес?

В жизни не видел, чтобы человек так быстро улепетывал. Лесоруб стремглав юркнул в кусты.

— Я тебя вижу под кустом, — не унимался Ален. — Лучше бросай это дело.

Разумеется, долго стращать его мы не могли. При скорости пятьдесят километров в час мы быстро оставили позади прячущегося в кустах нарушителя. Так закончился первый лесной обход с применением аэростата.

В отличие от нас склон упорно карабкался вверх, и, чтобы исправить это несоответствие, я высыпал немного песку. Шар не спешил реагировать; тогда я высыпал еще. Аэростат продолжал идти горизонтально. Сколько я ни сбрасывал балласт, нас несло прямо на стену. Было похоже, что воздушное течение, вместо того чтобы плавно огибать холм, упирается в него, потом делает скачок вверх. Следовало быть готовым к неприятностям. Я сбросил еще песка — никакого толку.

— Кажется, нам предстоит так называемая промежуточная посадка, — заметил я.

Так и вышло. Внезапно мы увидели впереди небольшую ферму. Возле хижины, окруженной чахлой кукурузой, стояло пять человек. Вот уже наш гайдроп чертит концом полосу на земле почти рядом с ними…

— Фантастический кадр — козы, вид сверху, — объявил Ален, запечатлевая на пленке редкостный эпизод.

— Посмотрите на этих людей! — воскликнул Дуглас. — Они не двигаются с места. Эй, джамбо! Джамбо!

В ту же секунду мы ударились о землю. Толчок был весьма ощутимый. На мгновение гондола остановилась, затем шар рванулся вверх и понес нас дальше.

— Они даже шага не сделали, — сказал Дуглас, разбираясь в своих конечностях. — Ква хери! До свидания. Когда еще к вам следующий шар прилетит! Ква хери!

Моя догадка насчет воздушного течения подтвердилась. И хотя мне не удалось предотвратить промежуточную посадку, зато потом мы подскочили до высоты около тысячи метров и с большим запасом прошли над макушками Нгонга. Словно быстрая река, встречающая огромный валун, воздушное течение круто перевалило через холмы, и мы с ним.

Сразу за гребнем, как и надо было ожидать, мы начали снижаться. Это нас вполне устраивало, и я не вмешивался в ход событий. Оставив позади Нгонг, мы шли с комфортабельной скоростью — около ста метров в минуту. А отойдя от холмов километра на два, на три, идя на уровне их макушек, аэростат вдруг словно взбесился. Гондола качалась, будто маятник, взад-вперед, в то же время ее бросало из стороны в сторону, и мы отчаянно цеплялись за край корзины. Тот же бешеный вихрь, который помыкал нами, трепал оболочку вокруг патрубка. Мы чувствовали себя отвратительно.

Неожиданно болтанка прекратилась, полет опять стал ровным и спокойным. Ничего подобного мне не приходилось встречать во время голландских уроков. Это явление характерно для гор; недаром даже пилоты тяжелых летательных аппаратов относятся к ним с великим почтением. Мы попали в ветровую волну, и действие ее оказалось весьма ощутимым. Вернемся к примеру с валуном. Если река плавно перекатывает через него, поверхность ниже по течению будет гладкой. Но если течение очень быстрое или валун очень велик, плавная струя будет смята. Это не беспорядочная турбулентность, у нее рисунок правильной волны. Вот с такой неладной штукой мы и столкнулись.

— Боюсь, это еще не все, — сказал я. — Мы снова попадем в волну, когда пройдем двойное расстояние после первой.

Совершенно верно: точно в указанное время опять началась эта отвратительная болтанка. До сих пор Дуглас все невзгоды переносил на зависть хладнокровно, но тут я впервые увидел настоящий испуг на его лице. Ален, судорожно держась за край качающейся во все стороны гондолы, заметил, что ему это «не нравится, очень не нравится». У меня тоже тряслись поджилки, однако на сей раз я, как ни странно, куда спокойнее воспринял эти пируэты. Уже то, что удалось их предсказать, сделало все не столь страшным. Больше всего я тревожился, как бы меня не укачало, если затянется болтанка.

Третья волна оказалась куда слабее второй, а четвертой мы почти не ощутили. А затем, как это было перед холмами, нас снова увлекло вниз. И сколько я ни сбрасывал песок, шар продолжал терять высоту. Мы опять были во власти нисходящего воздушного течения. Как и в прошлый раз, можно было выбросить, скажем, сразу три мешка балласта, и мы пошли бы вверх вопреки течению, но, вырвавшись из него, шар устремился бы в поднебесье со скоростью ракеты. Лучше уж сбрасывать песок горстями, тормозить падение. Ударимся о землю, зато на малой скорости, никто не пострадает. Так состоялась вторая промежуточная посадка. Правда, мы стукнулись довольно крепко, но остались невредимы. Одно худо: аэростат не спешил набирать высоту, как после первого удара.

Вместо этого он, все еще со скоростью около пятидесяти километров в час, поволок гондолу сквозь колючие заросли. Мы непроизвольно съежились в корзине. Стоило высунуть руку, и с нее тотчас была бы содрана вся кожа, поэтому все держали руки при себе. Сжавшись в комок, мы слушали зловещий треск и с ужасом думали о том, что грозит стропам. Внезапно шар легко взмыл над царством колючек. Мы отделались легко — ни единой царапины. Наши занзибарские веревки из манильской пеньки тоже не пострадали.

Итак, мы опять вознеслись вверх, опять обозреваем ландшафт из своего скрипучего гнезда в тысяче метров над землей. А впереди — новая гряда, высотой не меньше Нгонга, но если там склоны ложились мягкими складками, то здесь торчат острые скалы…

— Ол-Эгасети, — объяснил Ален. — На таких склонах не сядешь. И за грядой совсем нет дорог. Лучше уж сесть где-нибудь здесь, поближе к дороге на Олоргасаил.

Я был