Читать книгу - "Два шага назад - Вадим Валерьевич Булаев"

их в доступе к промышленным новинкам и строго контролируя любые милитаристические разработки. Так что верно обозначил Псих. Проблема не в том, чтобы сляпать более навороченное оружие. Проблема в том, что делать после этого с драконовскими санкциями, блокировкой жиденького товарооборота и «миротворческими» крейсерами на орбите.

Потому и воюют тут всяким раритетным дерьмом, скрипя зубами. А всё, что удалось добыть посолиднее, берегут и прячут, словно малолетки первый косяк с травкой.

… Взвесил ипмульсник в ладони. Лёгкий, обманчиво смахивающий на детскую игрушку. И, при всей своей скромности в размерах, совершенно убойная штука. Стреляет по тому же принципу, что и десантно-штурмовой комплекс, без шума и пыли. Не самый дальнобойный ствол, однако дырки делает будь здоров. В отличие от пули, у него и входное и выходное отверстие почти одинаковые: от мелкой таблетки до блюдца, в зависимости от настроек.

Мне сразу захотелось такой же.

— Как отхватил?

— Купил. За свои, — огорчил Псих. А я уж губу раскатал в оружейке выклянчить. — Батареи к нему у знакомого заряжаю, персональную зарядку приобрести практически невозможно.

— Классный.

— Мне тоже нравится. Хочешь такой?

Я отмахнулся, представив, сколько может стоить это чудо инженерной мысли.

— Дорого.

— Очень, — согласился сослуживец, забирая пистолет обратно. — Накопишь — помогу взять. Отдыхай. Скоро рембат.

Он таки впал в своё излюбленное состояние, а я достал из рюкзака наушники со встроенным аудиоплеером, одолженные у Стана. Захотелось музыки.

***

Ремонтники заставили нас сильно потесниться. Они, тяжело отдуваясь, набивали внутренности грузовика однообразными ящиками на защёлках.

— Что там? — спросил я у Психа, которого этот процесс нисколько не интересовал.

— Запчасти, инструменты. Раньше меньше возили, но ломаться стало чаще, поэтому теперь возят больше. Каждая смена пользуется своими наборами, чтобы не путаться. Случись что — на предыдущих недостачу болтов и гаек не свалишь. Удобно. Стараются иметь своё.

— Согласен.

Покончив с погрузкой, тройка потных, мрачных бойцов забралась внутрь, отобрав у нас ещё немного и так уже не очень свободного пространства.

— Ты им посочувствуй, — зашептал мне в ухо сослуживец. — Им две недели взаперти сидеть. Нельзя выходить. Правила такие. Узел должен работать без перебоев. Выстрелит какой-нибудь дурачок — и на ремонтника станет меньше. А это нехорошо.

Тяжёлая машина вновь тронулась с места. Шёпот стал еле различимым:

— Они злые из-за этого. Просили разрешить по ночам выбираться, воздухом подышать — нельзя. Командир ругался очень. Нам тоже особо ходить нельзя. Но нам проще. Мы снаружи.

Дальше Псих замолк из-за нарастающего дорожного шума.

Тряслись около четырёх часов, причём я даже умудрился заснуть. Когда грузовик остановился, и водитель угрюмо бросил: «Прибыли», перед моими глазами предстало одноэтажное здание промышленного назначения размером с бокс для грузовика, обнесённое проволочной оградой. Окна, расположенные под самой крышей, кто-то заботливый заложил кирпичом, у стен навалены мешки с просыпавшимся сквозь прорехи песком, за мешками — стена из железобетонных блоков в человеческий рост и щелями для стрельбы. Сердито так укрепились. При атаке с воздуха не поможет, а с земли — оборону можно долго держать, имелось бы кому. А тут имелось.

Завидев нас, пятеро загорелых бойцов с шевронами бригады приветственно замахали руками.

— Они отдельно меняются, — прокомментировал Псих. — Тоже через две недели. Охраняют непосредственно водозаборное здание. Нам — не сюда. Нам — дальше.

— Ясно, — качнул я головой и продолжил осматриваться.

Миленько тут. Вокруг полно высоких деревьев с густыми кронами, без подлеска. Трава мягкая, стелящаяся. В этих краях вообще любят зелень. Ряды деревьев — ровные, будто под шнур. Так при механизированной посадке обычно бывает, когда местность терраформируют.

Сорта явно засухоустойчивые, другие в этом жарком климате и не вырастут. Трава тоже смахивает на адаптированную вариацию газонной поросли в запущенном виде. Старались люди, облагораживали... и вдруг всё это стало никому не нужным.

Война, мать бы её за ногу.

Я другими, раздосадованными глазами посмотрел на противоестественные в этой гармоничной среде мешки и блоки.

Ещё и пахнет.

Повёл носом. Слева, почти невидимая из-за автомобильного борта, подванивающая гора мусора из упаковок армейских рационов и прочих отходов человеческого бытия, ради приличия отгороженная земляным валом до колена.

— Антисанитария, — заметив мой взгляд, прокомментировал помойку один из встречающих. — Мусоровоз редко приезжает, утилизатора нет. Привет, — он протянул мне руку. — Менять прибыли?

— Угадал, — ответил вместо меня Псих, выпрыгивая из кузова и отходя в сторону, давая мне выбраться.

Рембатовцы, сидевшие ближе к откидному борту и покинувшие машину первыми, уже начали по новой таскать свои ящики.

Мы им не мешали. Наш груз — в самом конце.

— Не шарахнут? — ёжась от близости противника, передёрнул я плечами. Рассказы о всеобщей взаимовыгоде, вещь, конечно, познавательная, но одно дело теория, а другое — практика.

— Не нервничай. Тут как на курорте для пенсионеров. Тихо, мирно, без потрясений, — успокоил встречающий. — Давай-ка, помогу.

Он влез в почти опустевший кузов и споро принялся подпихивать наше имущество. Я принимал, Псих подхватывал. На земле штабелями росли коробки и ящики. Придётся несколько раз ходить, пока не перенесём.

Обвешавшись барахлом, обогнули здание и по вырытой ростовой траншее, обозванной «окопом», углубились вперёд, цепляясь за стенки, прикрытые рассохшимися строительными щитами.

— Голову пригни, — посоветовал мой первый номер. — И без надобности никогда не поднимай. Идёшь ты по окопу или стоишь — всё равно. Не будь мишенью и никогда не надейся на брустверы и глубину прохода. Осколки под разными углами прилетают.

Утверждение напрямую противоречило так рекламируемому спокойствию.

— А...

— Просто выработай в себе такую привычку. Очень полезно. Помогает беречься не задумываясь.

— Угу.

Траншея закончилась т-образным перекрёстком на окраине лесополосы, в центре которого, на возвышении, расположилась станина для автоматической пушки. По краям — неизменные мешки в несколько слоёв. Поверх — маскировочная сетка.

Пара бойцов, дежурившая до нашего появления и с нетерпением выглядывавшая смену, оживилась.

— Ну наконец-то...

— Прибыли...

Вскользь уточнив обстановку, Псих по-хозяйски осмотрелся и, не найдя, к чему придраться, официально принял пост. Сменяемых будто ветром сдуло.

***

Быт на передовой оказался прост и незамысловат. Посредине — огневая позиция, справа — топчан под накатом из присыпанных землёй брёвен, слева — отхожее место с биотуалетом полного цикла очистки. Из оборудования — система наблюдения, подключённая к армейскому планшету; приёмопередатчик для связи и примитивная оптика, названная «перископом».

— Важный предмет, — заверил меня Псих. — Если вырубят всю электронику —