Читать книгу - "Дракула. Последняя исповедь - Крис Хамфрис"

— Пока я еще воевода, поэтому не собираюсь ни у кого спрашивать разрешения и не позволю задавать мне вопросы. Я требую только послушания. Делай так, как я говорю, или беги, как все остальные, и меня не волнует, куда именно. Вернуться же ты можешь только в том случае, если приедет гонец с запада или на горизонте появятся мои враги.

Закончив фразу, он согнул колени и что было сил отбросил Иона на руки охранников. Один из них отпустил Илону, и она упала на пол. Потом все трое, толкая друг друга и спотыкаясь, поспешно покинули покои князя и закрыли за собой дверь.

Влад снова подошел к столу и сел. Его взгляд опять обратился к карте.

Илона приподнялась на локте, смотрела на него и молчала. Она просто не могла вымолвить ни слова. Все, что девушка намеревалась сказать ему, мгновенно улетучилось у нее из головы, едва она увидела его. Теперь Илона понимала, что Ион был прав. Она имела возможность рассмотреть Влада только однажды, в Эдирне, перед тем как они расстались и корабль увез ее за море, но не могла не заметить, что он изменился. Это сказывалось в том, как Дракула держал себя, в спокойной, уверенной сосредоточенности. Мальчик исчез.

«Скорее всего, его просто уничтожили!» — вдруг осенило ее.

— Господин, — прошептала она наконец.

Он вскинул голову и поднял руку, словно хотел отбросить ее от себя.

— Я и забыл, что ты здесь.

— А я нет, — продолжила Илона, поднимаясь. — С тех пор как ты предложил мне выбор в Эдирне, в моей жизни не было ни одной минуты, ни одного дня, чтобы я не вспоминала о тебе.

Она приблизилась к нему, встала рядом, но Влад даже не взглянул на нее.

— Все потеряно? — спросила она.

Пальцы князя скользили по границам его государства.

— Да, — ответил он почти равнодушно, потом поднял глаза. — Ты первый человек, которому я сказал такое. До сих пор я признавался в этом только самому себе. Почему?

— Возможно, потому, что если бы ты сказал об этом еще кому-нибудь, то он повернул бы оружие против тебя. У меня нет власти, поэтому оружие мне совершенно не нужно.

— Наверное, ты права. — Он снова посмотрел на карту. — Ты знаешь Албу сель Маре?

Она кивнула и внутренне содрогнулась, вспомнив этого огромного и пошлого распутника, который до синяков исщипал ее бедро, когда они обедали за столом воеводы Дракула. Его собственная жена сидела с ним рядом.

— Я почти уверен в том, что он был одним из тех, кто убил моего отца и где-то, в каком-то месте, которое я до сих пор не могу найти, зарыл живьем в землю моего брата, — продолжал Влад.

— И все-таки ты дал ему войско?

— У меня не было выбора. Ведь мне противостояли бояре, которые затаились и ждали. Я думал, что предложил ему достаточно. Так что мне пришлось принять от него поцелуй в знак примирения, хотя он обжег мое лицо, как лицо Христа обжег поцелуй Иуды. — Он прикоснулся пальцем к щеке. — Еще он сказал мне то, что я так желал услышать. Албу заявил, что привезет голову моего двоюродного брата, насадив ее на кол. — Его охватила дрожь. — Ведь голова моего отца валяется в какой-то сточной канаве, и ее рвут на части собаки, точно такие же, как этот боярин! — Князь опустил голову и закрыл лицо руками.

Илона мгновение собиралась с духом, потом протянула руки, обхватила его голову и прижала прохладные пальцы к воспаленному лбу, шевеля густые черные волосы. Он почувствовал ее прикосновение и вдруг вспомнил Токат, то, как она притронулась к нему в камере, и недолгое облегчение, которое принесла ему эта доброта.

Влад взял ее руку и слегка потянул девушку к себе. Она наклонилась, и вода градом потекла на него с ее волос.

— Госпожа моя! — воскликнул он, поднимаясь. — Да ты мокрая насквозь.

— Я скакала в бурю.

— Тебе надо переодеться. Пойдем.

Дракула уже направился было к дверям, но она прижала палец к его губам.

— Мне не нужна другая одежда, мой князь. Я только хочу скинуть с себя эту.

Влад взглянул на нее, и чувство, испытанное мгновение назад, вернулось. Он прижал ее пальцы к своим губам, согревая их дыханием, наклонился, подхватив девушку под колени, и поднял на руки. Она обняла его за шею.

— Здесь есть камин, — произнес Влад. — Он тебя согреет.

— Конечно. — Она рассмеялась. — Но мне кажется, что ты сам согреешь меня гораздо лучше.

— Сколько тебе лет? — спросил он и улыбнулся, направляясь с ней к огню.

— Ты уже задавал мне этот вопрос в Эдирне. Теперь мне всего на один год больше, чем было тогда, то есть семнадцать. Столько же, сколько и тебе.

— Да, — ответил князь, и глаза его потемнели. — Если жизненный опыт делает нас старше, то я давно перерос свои годы.

— Тогда мы с тобой подходящая пара, мой господин, — проговорила Илона и потянулась к своему ремню, застегнутому поверх рубахи. — Потому что у меня тоже был опыт, и немалый.

— Какой?.. — Его глаза расширились.

Она рассмеялась.

— Жизненный. Я говорю не о любви. Ты же сам помешал мне заняться этим, когда похитил меня, помнишь? — Она расстегнула ремень и бросила его на пол. — А ты?

Его лицо помрачнело, но потом он улыбнулся, и оно прояснилось. Илона уже заметила, что этот человек улыбался крайне редко, и поняла, что такого стоило дождаться.

— Да, мы и в самом деле подходящая пара, госпожа, — сказал он, снимая с нее промокший плащ.

Потом Влад наклонился и приник к ее губам. Он целовал ее сильно, жадно. Это был поцелуй юноши, и наложница, которую учили тысяче разных способов доставить удовольствие своему хозяину, вдруг напрочь забыла обо всем. Вернее, почти обо всем, кроме того, о чем ее предупреждали в доме на улице Рахик. Там она узнала, что желания юношей обычно весьма горячи, молодые люди жаждут немедленного удовлетворения. Ей говорили, что многие из них испытывают после всего печаль, и она уже видела ее в глазах своего господина. Илона знала, что, когда она вернет его к обыденности, возвратится и причина его горечи — неотомщенные отец и брат, трон, выигранный, а потом потерянный. Но теперь девушка была с ним, здесь, перед этим пламенем, горящим в камине.

— Не надо спешить, Влад, — прошептала она, прикоснулась губами к его уху, почувствовала, как все напряглось внутри его, и испугалась, что совершила ошибку.

Потом он расслабился. Илона отстранилась от него, чтобы взглянуть в глаза.

Влад снова улыбнулся и сказал:

— Как пожелает моя звезда.

Он послушался и стал снимать с нее одежду так же медленно, как это делала она, смеялся вместе с ней, когда промокшая рубаха приклеилась к ее лицу, словно она угодила в капкан. Но к тому моменту, когда девушке наконец удалось освободиться, Дракула уже не смеялся. В отблеске огня она увидела в его глазах что-то такое, чего никогда не замечала у мужчин. Это было не вожделение, которое ей приходилось встречать так часто, а желание, истинная страсть.