Читать книгу - "Противостояние - Сергей Шхиян"

— Это немецкая машина! — возмущенно сказал Андрей, демонстрируя непроходящее уважение русского человека к германскому качеству. — Такого просто быть не может!

Я промолчал. Открыть рот и не застонать было выше моих сил. Теперь, кроме ударов пульса в самой ране, плечо начало жечь и крутить. Впечатление было такое, что в руку воткнули кол и медленно в ней проворачивают.

— Чего будем делать? — спросил Андрей.

Он повернулся ко мне на заднее сиденье и смотрел прямо в лицо. Я с трудом взял себя в руки и, стараясь, чтобы голос не выдал, но, тем не менее, хрипло и натужно произнес:

— Поезжай вперед, где-нибудь развернемся.

В салоне было темно, моего лица ему было не рассмотреть, но лейтенант, вероятно, и без того понял, что со мной не все ладно, поэтому ничего не сказал, только неопределенно хмыкнул и двинулся в неизвестность.

То ли дорога была так хороша, то ли у машины мягкие амортизаторы, но я начал задремывать под убаюкивающую качку и шелест гравия под колесами. Боль начала притупляться и отступать. Теперь она только иногда при неловких движениях давала о себе знать.

— Долго еще ехать? — неожиданно громко спросил Андрей. — По-моему, ей конца никогда не будет!

Я еле выбрался из дремоты. Вопрос был или риторический, или попросту дурацкий, и я не стал на него отвечать. Об этой дороге я знал ровно столько же, сколько он, то есть ничего. Удивительно было, что грейдер все не кончался, хотя проехали мы уже километров десять.

— Ты уверен, что мы едем правильно? — опять завел волынку милиционер.

— Любая дорога куда-нибудь приведет, — ответил я, подавляя раздражение. — Дорог в никуда не бывает. Тем более таких хороших.

Спорить и ругаться не хотелось. После того, как отошла боль, у меня наступило блаженное, полупьяное состояние. Мышцы расслабились, и на небе вместе со звездами затеплились алмазы.

— Ой, мальчики, смотрите, а мы здесь уже были, — радостно закричала Ольга.

Андрей сбросил скорость и пригнулся к лобовому стеклу.

— Я ничего не вижу.

— Мы здесь были сегодня утром, я узнала вон ту кривую березу! Вон, вон, помните, здесь мы оставляли машину!

Теперь и я узнал местность. Андрей затормозил и начал рассматривать освещенный фарами лес.

— Действительно, место то же самое, — согласился он. — Выходит, мы опять попали…

— Попробуй включить заднюю скорость, — попросил я.

Машина послушно двинулась назад.

— Чудеса, — озабоченно произнес участковый, останавливаясь.

— Думаю, это не чудо, а что-нибудь похуже. Кому-то нужно было, чтобы мы оказались здесь в нужном месте и в нужное время, — сказал я буднично, без нажима.

— Да брось ты гнать, — нарочито грубо и мужественно произнес напарник. — Придумаешь мистику какую-то…

Однако, конец фразы у него получился неубедительным.

— Так что будем делать? — после общего минутного молчания спросил Андрей, опять сваливая на меня ответственность за принятие решения.

Я не сразу ответил. В опущенное Ольгой окно ворвался сырой осенний холод. После потери крови мне и так было зябко, а теперь еще начал колотить озноб. Кроме того, что было просто холодно, на мне была только накинутая на голое тело куртка. Пропитанные кровью рубашку и свитер после перевязки я одевать не стал.

— Подними, пожалуйста, стекло, мне холодно, — попросил я Ольгу и только после этого ответил Андрею:

— Что делать? Если я оклемаюсь, пойдем на разведку, нет — вернемся в Москву.

— Я одна в машине не останусь, — в очередной раз повторила Ольга.

— Ты думаешь, что сможешь в таком состоянии лазать по деревьям и заборам? — поинтересовался у меня Андрей. — С такой дыркой в руке? Оля права, тебя нужно отвезти в больницу обработать и зашить рану, иначе ты кровью истечешь.

— Рана, кажется, уже заживает, — сказал я и пошевелил предплечьем. — Рукой я уже могу свободно двигать. Вот только холодно очень…

— Ты чего несешь! Мы тебя всего полчаса назад перевязали. Ты с такой раной две недели проваляешься, не меньше, — закрыв вопрос с моим ранением, он начал сетовать, ни к кому конкретно не обращаясь:

— Какие же мы тупари, связались с этой сукой Ленкой! Я не я буду, если ей это не выйдет боком…

— Мне лучше знать, как я себя чувствую, — прервал я Андрея. — Помогите мне поменять повязку, а то эта вся пропиталась кровью.

— Может быть, не стоит беспокоить рану, — просительно сказала Ольга, с жалостью глядя на меня.

— Говорю же, что с рукой у меня почти все в порядке! — упрямо пробурчал я, хотя сам в этом уверен не был. — Давай, Оленька, разбинтовывай, а то кровь присохнет.

Ольга вышла из машины, опять напустив в нее холода, и пересела ко мне на заднее сидение. При свете тусклой салонной лампочки девушка не очень ловко, боясь сделать больно, размотала бинт. Рана больше не кровоточила. Мало того, она закрылась и как будто даже затянулась кожицей. Если бы не кровавые следы вокруг нее, можно было подумать, что мне ее неделю лечили в госпитале.

— Ты что, вправду экстрасенс? — растерянно спросил милиционер. — Такого просто быть не может, — добавил он, рассматривая плечо. — Выходит, что ты правду писал в своей книге… Ну, дела.

— Ой, Лешенька, а ты все болезни можешь лечить? У моей мамы сахарный диабет…

— Погоди ты с диабетом, — прервал девушку Андрей, — и сколько времени тебе нужно рану залечивать?

— Понятия не имею, — честно признался я. — Это мой первый серьезный опыт самолечения. Да это и не важно, главное, что боли почти нет, и рука вполне слушается. Вот крови я много потерял, от этого кружится голова и знобит…

— Я одна в машине не останусь, — опять напомнила Ольга. — Мне одной в лесу страшно.

— Оль, ну что ты, ей Богу, никто пока никуда не идёт, да и как ты с нами пойдешь, ты же на дерево не залезешь.

— Если надо, залезу, но одна я не останусь, ты это учти.

— Тогда лучше в Москву доедем, — индифферентно произнес Андрей. — Я тебя в это логово с собой не возьму.

— Я одна… — опять говорить начала Ольга, но я ее перебил:

— Оленька, мы тебе обе гранаты оставим, а сами быстренько сходим туда и обратно. Если ты кого-нибудь увидишь, бросай гранату, мы и вернемся…

— Ты чего придумал! — возмутился милиционер, — Как это бросай!

— Подальше от себя, а сама ложись на землю.

— Ты в своем уме? Она ее и на двадцать метров не бросит.

— Куда захочу, туда и брошу, — вмешалась в разговор девушка. — Не хуже тебя брошу!

— Ну, вот и хорошо, вот и ладушки. Значит, ты сиди тихонечко и жди, а мы с Андреем быстренько…