Читать книгу - "Люди тумана. Бенита, или Дух Бамбатсе (сборник) - Генри Райдер Хаггард"

У ворот дворца их встретил Олфан с сотней офицеров и солдат, поднявших копья в знак приветствия при их приближении.

– Олфан, слушай наше приказание! – сказала Хуанна. – Не позволяй ни одному жрецу Змея войти в ворота дворца. Мы даем тебе власть над их жизнью и смертью. Поставь стражу у каждой двери и войди с нами!

Бывший король поклонился и отдал несколько приказаний, услышав которые, мрачные жрецы с ропотом отступили назад. Затем Хуанна и ее спутники прошли во двор и вступили в тронную комнату, где Хуанна провела предыдущую ночь. Здесь для них была приготовлена пища Соа, смотревшей внимательно на всех вошедших и особенно на Леонарда и Франциско, словно она не ожидала увидеть их снова живыми.

– Слушай, Олфан, – сказала Хуанна, – мы сегодня ночью спасли тебе жизнь, и ты поклялся нам в верности, не так ли?

– Да, королева, – ответил воин, – и я буду верен моей клятве. Это сердце бьется для тебя одной. Жизнь, которую ты мне возвратила, – твоя, и я для тебя живу и умру за тебя!

Произнося эти слова, он смотрел на нее с таким выражением, в котором, как показалось Хуанне, к суеверному чувству обожания примешивалось другое чувство, чувство восхищения мужчины женщиной. Не начал ли он подозревать, что она совсем не богиня? Время покажет, но пламя, горевшее в его глазах, встревожило Хуанну.

– Не бойтесь, – продолжал Олфан, – тысяча человек будут охранять вас днем и ночью. Могущество Нама сокрушено, и теперь все ваши слуги могут спать спокойно!

– Хорошо, Олфан! Завтра утром мы снова будем говорить с тобою, так как у нас много чего, о чем надо переговорить. А пока зорко смотри!

Гигант, поклонившись, ушел, и они наконец остались одни.

После ужина по просьбе Леонарда Хуанна перевела все то, что было сказано в храме; внимательней всех отнеслась к ее рассказу Соа.

– Скажи, Соа, – обратился к старухе Леонард, когда Хуанна окончила свой рассказ, – ты не ожидала, что мы вернемся из храма живыми, не правда ли? Вот почему ты и осталась здесь?

– Нет, Избавитель! – отвечала она. – Я думала, что все вы будете убиты; это бы случилось, если бы не Пастушка. Но я осталась здесь потому, что тот, кто хоть раз видел Змея, не захочет смотреть на него снова. Много лет тому назад я была невестой Змея, и если бы я не убежала, Избавитель, то моя судьба была бы такой же, как той, которая умерла сегодня ночью!

– А, теперь я не удивляюсь, что не пошла! – сказал Леонард.

– О, баас, – вмешался вдруг Оттер, – зачем ты не застрелил главного колдуна? Тогда это было бы легко сделать, и теперь он не был бы жив. Он сошел с ума от ярости и злодейства, и я скажу тебе, что он погубит нас всех, как только будет в состоянии это сделать!

– Да, лучше было бы сделать так, – сказал Леонард, пощипывал свою бороду, – но я не смог. Кстати, Оттер, на будущее помни, что имя твое – Молчание. Счастье, что народ тумана не понимает тебя, а то бы это погубило всех нас. Что такое, Соа?

– Ничего, Избавитель, – отвечала она, – только я думаю, что Нам – мой отец и что ты хорошо сделал, не застрелив его, как советует эта черная собака, которую называют богом!

– Я должна лечь в постель, – сказала Хуанна слабым голосом, – у меня кружится голова. Я не могу забыть ужасов того отвратительного места. Спокойной ночи, господа!

На следующее утро Леонард проснулся около девяти часов, так как заснул не ранее 4 часов утра. Франциско уже встал, был одет и по обыкновению молился. Когда Леонард оделся, они пошли в комнату Хуанны, где приготовили для них завтрак. Здесь они нашли Оттера, который был несколько не в духе.

– Баас, баас, – сказал он, – они пришли и не хотят уходить!

– Кто? – спросил Леонард.

– Женщины, баас! Та, которая была мне дана в жены, и с нею много других женщин, ее служанок. Их больше двадцати, и все рослые. Ну что я с ними буду делать, баас?

Леонард, как мог, стал успокаивать беднягу. Тем временем Хуанна, немного бледная, вышла из своей комнаты, и все сели за завтрак. Но не успели они окончить его, как Соа доложила о приходе Олфана. Хуанна приказала впустить его, и бывший король явился перед ними.

– Все благополучно, Олфан? – спросила Хуанна.

– Все, королева! – отвечал он. – Нам и его триста приверженцев сегодня на заре держат совет в жреческом доме. В городе большое смущение и много толков, но сердца народа легки, так как вернулись к нему его старые боги, принесшие с собой мир!

– Хорошо! – сказала Хуанна и стала задавать Олфану наводящие вопросы; из его ответов она постепенно узнала много подробностей о народе тумана.

По-видимому, это был очень древний народ, издавна живший на одной и той же туманной возвышенности. Он существовал не совсем изолированно, так как по временам вел войны с соседними племенами. Но с представителями этих племен дети тумана никогда не заключали браков, а пленных приносили всегда в жертву богам при религиозных церемониях. Реальное управление общиной сосредоточено было в руках общества жрецов Змея, звания которых переходили по наследству, и исключения из этого общего правила были крайне редки. Совет жрецов избирал короля, а когда они были недовольны одним королем, то приносили его жертву богами и избирали другого. Таким образом отношения между государством и церковью были здесь довольно натянутыми, но до сих пор, как заявил со скрытой яростью Олфан, церковь одерживала верх.

Король был в руках жрецов простым орудием, органом исполнительной власти. Если ему не удавалось умереть естественной смертью, то конец его был почти всегда один: его приносили в жертву, если погода портилась или «Джаль гневался».

Страна была обширна, по крайне редко населена. Способных носить оружие людей в ней насчитывалось всего около четырех тысяч человек, из которых около половины жило в большом городе, а остальные занимали деревни, рассеянные по склонам гор. Причиной малонаселенности страны был обычай человеческих жертвоприношений, сделавший власть жрецов неограниченной, а их самих – богатейшими людьми во всей стране, так как они избирали жертвы для заклания на алтарь богов и имущество их конфисковали «на нужды храма».

Дважды в год устраивались торжественные празднества в храме Джаля: одно в начале весны, другое осенью, после жатвы. Во время каждого из этих празднеств приносилось множество человеческих жертв, из которых половину закалывали на камне, а половину бросали в бассейн на съедение Змею. Весенний праздник посвящался Джалю, а осенний – Матери-богине. В праздник Джаля приносились в жертву одни женщины, а в праздник богини – одни мужчины. На съедение же Змею поступали также преступники. У жрецов много других обрядов, говорил Олфан, и они могут увидеть их во время весеннего праздника, который наступит через день.

– Его не будут праздновать! – сказала горячо Хуанна.

На вопрос Леонарда о том, куда делись красные камни и тот, кто оскорбил бога, принеся ему один из таких камней, Олфан ответил:

– Большинство из них брошено в реку, господин, и оттуда их никто не может вытащить. Таких было три полных кожаных мешка. Но самые лучшие камни, – продолжал Олфан, – спрятанные в маленький мешок, были привязаны на шею того человека, который согрешил, и вместе с ним опущены на веревках в то место, где живет Змей, чтобы он вечно сторожил их. Этот человек, конечно, уже съеден Змеем!