Читать книгу - "Путь воина - Богдан Сушинский"

Хмельницкий долго молчал. Радзиевскому казалось, что он старательно обдумывает пункты ответа. На самом же деле в голове полковника эти пункты уже давно были составлены. Он понимал, что рано или поздно гонцы от Потоцкого прибудут и ему предъявят ультиматум. Сейчас гетман боролся с самим собой. Он старался сбить собственную спесь, унять раздражение, вызванное условиями коронного гетмана и наглым напоминанием о присяге королю.

Раздражительность и буйные вспышки гнева уже тогда стали проявляться в качестве неотъемлемых черт характера Хмельницкого и настораживали его ближайшее окружение. Но в те времена, осознавая свою слабость, будущий гетман всея Украины еще кое-как пытался выжигать ее остатками иезуитского спокойствия.

– Признаюсь, что, во избежание кровопролития, я и сам хотел направить к Потоцкому свое посольство. Но коль уж вы здесь и вам негоже являться без ответа, мои требования как раз и будут ответом. Они предельно просты. Избежать восстания, а значит, и кровопролития, удастся только в одном случае – если Потоцкий немедленно выведет польские войска с Украины…

Радзиевский все с той же снисходительностью рассмеялся.

– Он никогда не пойдет на это. Мне даже не хочется передавать ему это требование, настолько оно бессмысленное.

Хмельницкий воинственно ухмыльнулся.

– Если бы эти слова сорвались с ваших уст, когда вы выслушивали условия турецкого паши или перекопского мурзы, не говоря уже о султане или правителе Крыма, единственным красноречивым ответом коронному гетману явилась бы ваша насаженная на копье голова.

– Какая дикость, – поморщился Радзиевский.

– Реалии наших войн как раз и состоят из подобных дикостей. Вам очень повезло, что первое ваше парламентерство связано с визитом к человеку, знающему вас по салонам д'Оранж, де Ляфер и прочих графинь.

– Пожалуй, вы правы, – мужественно признал ротмистр, умерив свою гордыню. На какое-то время он действительно забыл, что пребывает в лагере врага и перед ним полководец, восставший не просто против Потоцкого, но против всей польской аристократии, и которому терять уже нечего.

– Дальше… Он должен сменить всех полковников реестра, являющихся польскими шляхтичами и, по существу, презирающих казачество и его вольности. Имена этих полковников Потоцкому, как и канцлеру Оссолинскому, хорошо известны по жалобам казачьей старшины. И еще: вернувшись в Варшаву, Потоцкий должен добиться, чтобы вся польская административная система в Украине была ликвидирована, а власть передана казачьей выборной администрации при сохранении всех прочих казацких вольностей.

Теперь настала очередь ротмистра долго и мучительно молчать, чтобы, с одной стороны подчеркнуть жуткую неприемлемость условий Хмельницкого, с другой – сохранить сугубо посольское смирение.

– Извините, господин полковник, но, независимо от того, принесу я свою голову в стан Потоцкого в собственных руках или же ее привезут, украсив один из гетманских бунчуков, реакция коронного гетмана от этого не изменится. Условия приняты не будут.

– Значение большинства условий, которые обычно предъявляются полководцами во время войны, заключается не в том, чтобы они хоть в какой-то мере были выполнены, уважаемый ротмистр. В выполнение их, как правило, не верят, а в большинстве случаев – и не желают его.