Читать книгу - "Барбаросса - Михаил Попов"

Мартин де Варгас встал, Миранда почувствовала, что ее охватывает озноб.

– Потому что только вы можете мне помочь. Моя жизнь, мое счастье находятся в ваших руках.

У Миранды перехватило горло:

– Но чем же я…

– В тот самый миг, когда я увидел вас, то понял – вот она, вот она, моя спасительница!

– Не подходите ко мне!

– Вы видите, я стою на месте, это вы удаляетесь от меня. Вы меня боитесь?

– Чего же мне вас бояться!

– Заклинаю, не бойтесь, вам нечего меня бояться. Ангелам вообще нечего бояться. А вы ангел.

Дуэнья зашевелилась в кустах. Мартин де Варгас перешел на шепот:

– В тот самый миг, когда я вас увидел, я понял – надежда на спасение есть. Я погиб не безнадежно! Вы понимаете меня?

– Нет.

– Но я вижу, что понимаете! От вас, от вашего слова зависит судьба моя. Скажите это слово, скажите!

– Какое слово?

На мгновение Мартин де Варгас растерялся сам. Какое, действительно, слово?!

Дуэнья застонала и что-то забормотала как бы спросонок.

– Вы говорите, какое слово?

– Да,– прошептала девушка, чувствуя, что от непонимания у нее уже мутится сознание.

– Не важно какое. Вы сами найдете все нужные слова. Но сделайте так, чтобы ваш отец согласился встретиться со мной.

– Мой отец?!

– Да, да и да!

– Зачем?!

– Неужели вы еще не понимаете зачем?

Ответила ему уже не сеньорита, а ее дуэнья. Ответила истошным, невероятным визгом.

– Умоляю вас, умоляю!

Мартин де Варгас шептал, но произносимые им слова легко доходили до слуха девушки, несмотря на шум, производимый бдительной старухой.

Послышались приближающиеся шаги.

Лейтенант еще раз прошептал:

– Умоляю.

И ринулся к стене, с которой спрыгнул несколько минут назад.

Слуги, вбежавшие в сад с обнаженными шпагами, увидели лишь его сапоги, исчезающие за стеной. Дочь хозяина лежала без чувств, а рядом стояла и причитала нестерпимым фальцетом дуэнья.

Мартин де Варгас быстро шел, завернувшись в плащ, в сторону храма Святого Духа. Он был в прекрасном настроении. Этим же вечером состоится его беседа с генералом де Наварро, в этом нет никаких сомнений.

Остаток утра и время до сиесты лейтенант провел в большом трактире на углу улиц Сан-Фелипе и Лас-Пальмос. Он выпил несколько бутылок легкого вина в преддверии трудного разговора с генералом, но голова его осталась такой же светлой, как в тот момент, когда он покидал родной Вуэлло. Он пил и думал, оттачивал аргументы, при помощи которых можно будет скорее убедить Педро де Наварро, человека уже пожилого и, значит, сторонника старых представлений, заложника собственного героического прошлого.

Несколько раз к нему подсаживались размалеванные красотки и пытались завести беседу. Очень скоро им приходилось ретироваться, ибо рослый красавец за угловым столом казался невменяемым.

– Или он кого-то ждет, или его ищут.

Так выразилась жена хозяина заведения, присмотревшись к парню. Интересно, что она оказалась права в обоих смыслах.

Миранда выполнила обещание, которого не давала. Она поговорила с отцом, сказала «слово». При упоминании имени Мартина де Варгаса старика слегка перекосило, и он побледнел ничуть не меньше другого генерала, пользовавшегося алжирским «гостеприимством» в течение последних четырех месяцев.

– Мартин де Варгас?

– Да, отец, Мартин де Варгас,– прошептала Миранда, все еще находившаяся под впечатлением неожиданного и необыкновенного свидания в собственном саду.

– Что ему нужно?!

– Он хочет…

– Нет, погоди! Скажи мне сначала, где ты с ним увиделась?

– В жасминовом садике,– просто ответила дочь, не видя в своем ответе ничего особенного.

– В нашем?

– Да, в нашем.

От шума резко прилившей крови у полководца начали путаться мысли. Чтобы не случилось удара, обещанного ему всеми врачами, пользовавшими его в последнее время, он попытался успокоиться: смочил полотенце в фарфоровом широкогорлом кувшине и засунул холодный комок в вырез потной фламандской рубашки, поближе к сердцу. Несколько раз продолжительно вздохнул.

– И когда же это случилось?

На дочь болезненное состояние отца не произвело никакого впечатления. Она продолжала находиться во власти дурмана невразумительных лейтенантских речей. Надо полагать, к своим семнадцати годам она настолько созрела для первого серьезного любовного приключения, что, окажись на месте Мартина де Варгаса человек, много ему уступающий во всех отношениях, и прояви он десятую часть его настойчивости, она все равно нашла бы способ не устоять и воспылать чувством. Можно было бы сравнить эту девичью душу с внезапно проснувшимся вулканом, если бы на Иберийском полуострове имело место что-либо отдаленно напоминающее Везувий или Этну.

– И когда же это случилось? – Голос генерала угрожающе понизился, но дочь и на это не обратила внимания, хотя прекрасно знала, предвестником чего является это понижение тона.

– Только что!

– Только что?!

– Да, клянусь тем, что я твоя дочь.

Генералу пришлось произвести еще несколько успокаивающих процедур. Он никак не мог поверить в реальность происходящего.

– О чем же он хотел со мной поговорить?

Миранда посмотрела на отца удивленно: какой странный, что же тут может быть неясного!

– Так о чём?

– Он хочет на мне жениться и собирается просить у тебя моей руки.

Такая разумная, серьезная девушка, в ужасе думал генерал, может быть, она заболела? Надо проверить, нет ли у нее жара. О Мадонна, пошли ей какую-нибудь легкую болезнь.

– Когда же он успел тебя настолько узнать? Может быть, вы виделись прежде?

Миранда снисходительно улыбнулась:

– Иногда, чтобы полюбить, достаточно одного взгляда, а мы успели обменяться целой дюжиной.

О Мадонна, пошли ей жар! А где была старуха в то время, когда происходил этот обмен многочисленными взглядами и словами? Где?!

– Ливия! – крикнул генерал.

Мы не станем излагать здесь путаные и насквозь лживые объяснения впечатлительной дуэньи. Достаточно сказать, что генерал, несмотря на свою борьбу с апоплексическим ударом, не поверил ни единому ее слову, и она вечером того же дня отправилась в кармелитский монастырь, дабы закончить там свои бесполезные годы.