Читать книгу - "Гнев духов - Александр Прозоров"

— Золотая Тень лучше всех! — твердо ответил Могучий Саблезуб.

— Верю, — серьезно ответил отец. — Но если муж не понимает, как старательна его жена, женщина думает, что не так уж и хороша, и перестает готовить лучше соседок, перестает шить, как другие не умеют. Перестает следить за домом… И виноват в этом лишь ее муж.

— Почему? — не понял юный охотник.

— Потому, сынок… Если ты не заметил стараний жены, в этом виноват ты, а не я, или Беседующий-с-Небом. Раз твоя Золотая Тень лучше всех, ты должен хвалить ее, как самую лучшую жену. Если не похвалил хотя бы… — Грозный Вепрь вытянул перед собой ладонь с растопыренными пальцами. — Не похвалил хотя бы пять раз в день выйди из дома и постучись головой пять раз о ствол священной ивы. Ты самый молодой охотник нашего племени, Могучий Саблезуб, а Золотая Тень — самая молодая жена. У вас будет долгая жизнь вдвоем. Чтобы эта близость вас радовала, а не огорчала… Тебе нужно хвалить жену — или печалить иву. Ты меня понял?

Могучий Саблезуб подумал, кивнул и указал вперед:

— Если мы не поторопимся, Грозный Вепрь, то не успеем вернуться засветло.

— Я не шучу! — Отец все же двинулся быстрым шагом по тропе. — Когда ты хвалишь свою жену, приносишь ей подарки, благодаришь, она радуется и старается управиться со всеми своими хлопотами лучше прежнего. Тогда в твоем доме всегда будет чистота и вкусная еда, а твоя женщина всегда станет ждать тебя с радостью. Только тогда согласие и уют навсегда сохранятся в твоей семье с первого и до самого последнего дня. Не забывай про это, Могучий Саблезуб. Потерять согласие легко. Вернуть его не удавалось никому. Запомни мой совет, Саблезуб. Я очень хочу, чтобы вы с Золотой Тенью провели жизнь в радости. Пусть никакие духи не смогут ее испортить! А нужно для этого всего ничего. Видеть старания жены и хвалить ее. Хотя бы пять раз в день.

Тропинка повернула в тенистый и прохладный, пахнущий перегноем, заросший овраг, пробежала его до середины, забралась на склон. Охотники замолчали и пошли медленнее, осторожно ступая: отсюда начинались места для расстановки ловушек. Саблезуб и Вепрь по краю, чтобы не топтать любимую косулями сочную траву, обогнули влажную луговину, в ивовых кустах издалека, дабы не оставлять запаха, осмотрели развешенные на ветвях петли. Через ельник пересекли ближний лес, проверили силки, поставленные возле другой поляны. Повернули к истоку Песчаного ручья, к которому бегало на водопой много живности.

— Ты смотри, как нас опередили! — не выдержав, вслух посетовал Грозный Вепрь, ускоряя шаг, присел у силков. Пятна крови, обрывки шкуры и клочья шерсти, раскиданные вокруг, наглядно показывали, что попавшего в ловушку зверька кто-то уже переправил к себе в живот. — Вот когти на глине… Вот еще след… Похоже, рысь подкрепилась.

— Зайчонок попался, — согласно кивнул Могучий Саблезуб. — Нужно нить помыть. Пока кровью пахнет, никто в нее не зайдет.

— Хорошо хоть, ручей рядом, — отвязал петлю от толстой ветки отец. — Быстро сполосну. Только остальные уж сразу глянем. Вдруг…

Он оказался прав: рысь, разорившая первую ловушку, похозяйничала и во второй. Но зато — сама попалась в третью, прочно засев в силках из крапивных нитей.

— Ну вот, — довольно запихнул тяжелую пятнистую кошку к себе в заплечный мешок Грозный Вепрь. — Сегодня мы будем сыты.

Тщательно прополоскав в холодной прозрачной воде испачканные лесы, охотники вернули их на места и двинулись дальше, к осиннику. По пути свернули к кабаньей тропе, но и там силки стояли пустыми. Любимые зайцами густые заросли молодых побегов тоже ничем не порадовали детей Хозяина Реки.

Дальше, за рощей, силки ставил уже Могучий Саблезуб. Перед клюквенным болотом — на косуль, по его берегам — на зайцев и барсуков. За болотом росло много дубов, и к ним вели сразу три кабаньих тропы. Но…

Смирившись с неудачей, Камыш начал снимать свои петли.

— Что ты делаешь? — удивился отец.

— Только зря ноги стаптываем, Грозный Вепрь, — ответил юный охотник. — Здесь нет столько зверей, чтобы сделать припасы на зиму. Нужно плыть к дальним стоянкам, охотиться там. За день больше наловим, нежели тут за пять получается.

— До зимы далеко. Копченое мясо не долежит, сушеное заплесневеет.

— Пускай. Но пока в доме есть еда, я могу камыша нарезать, крышу перекрыть. Она совсем тонкая. Как бы в дождь не потекла.

Отец хмыкнул, покачал головой:

— Прости, не вспомнил. Ты прав, Могучий Саблезуб. Реже сходим на охоту, больше сможем сделать дома. Духи и правда научили тебя мудрости, охотник, пока удерживали в своем мире.

— Пока я жил на берегу Вечерних Вод, то привык все делать сам, — пожал плечами Камыш. — Хочешь остаться в дождь сухим и сытым, помни про крышу и припасы. Не сделаешь сам — не сделает никто.

— Но духи вернули тебя, Могучий Саблезуб! Теперь ты не один. Я помогу, Быстрая Синица поможет… — напомнил отец и неожиданно закончил: — Но духи научили тебя правильно.

Пройдя охотничью тропу до конца, они развернулись и повторили весь путь, снимая силки. Поэтому и задержались в чащобе дольше обычного, вернувшись незадолго до заката. Словно в укор их полупустым заплечным мешкам — в селении, возле общего очага, охотник Тихий Уж, его сыновья старший Трескун и пятилетний Лопотун резали на мелкие полоски мясо, чтобы обжаривать и сушить у разведенного огня, а жена Белая Ласка и дочь Жалящая Пчела скоблили шкуры оленей. Сразу трех!

— Удачной охоты, — проходя мимо, кивнул Грозный Вепрь.

— И тебе удачной охоты, — поднял голову Тихий Уж. — Вот, у Дальней Топи на наволоке застал. Все гарпуны метнуть успел, пока убежали. Жаль, всего три с собой взял. Стадо там, далеко уйти не могли.

Могучий Саблезуб и Грозный Вепрь переглянулись. Если удастся скрасть несколько оленей, обе их семьи будут сыты дней пять. Поэтому, даже не заходя домой, они сбежали по склону холма вниз к реке. Остановились на пляже, возле которого лежали лодки племени. Их оставалось четыре: на одной Черный Стриж и Когтелом тоже ушли куда-то к дальним стоянкам за добычей. Одна была обильно залита кровью и пахла так, что ее парной аромат ощутили даже люди. Своих оленей Тихий Уж привез именно на ней. Не сговариваясь, отец и сын приподняли соседнюю долбленку, сволокли к самой воде. Теперь остальные дети Хозяина Реки будут знать, что она занята.

— На рассвете? — уточник Грозный Вепрь.

— На рассвете, — согласно кивнул Могучий Саблезуб.

— Рысь разделаю — половину принесу, — пообещал старший охотник сыну. — Тогда и договорим.

— Хорошо, — опять согласился Могучий Саблезуб и направился к дому.

— Наконец-то! — увидев его, кинулась на шею Золотая Тень. — Как я соскучилась! Смотри, я из молодых одуванчиков, сныти и щавеля мешанину нарезала! Попробуй, как вкусно получилось.

— Дай хоть раздеться-то! — осадил ее Могучий Саблезуб, отстранился, отставил копье, снял с плеча сумку, спрятал топор наверх, под край крыши, мельком заметил грустное лицо Золотой Тени, расстегнул пояс, переложив на пустой лежак. В памяти же всплыло настойчивое предупреждение отца: «Не похвалишь жену пять раз на дню — иди и постучись головой о священную иву. Потерять согласие легко, вернуть невозможно». Он замялся, вдруг резко повернулся, подхватил жену на руки и стремительно крутанулся на месте: — А вот теперь я тебя обниму, моя хозяйка!