Читать книгу - "Африканский казак - Виктор Лаптухин"

Поздравить именинника собралось не более трех десятков гостей. Все люди близкие, доверенные, как говорится, все из своего круга. В ожидании обеда дамы поспешили занять гостиную и накануне открытия столичного осенне-зимнего сезона устроили смотр нарядов и оживленно обсуждали новинки моды.

Мужчины скромно уединились в отдельном зале у длинного закусочного стола.

Как и всегда, Сергей Сергеевич постарался угостить на славу. Конечно, не в пример императорскому, на столе не сверкало фамильное золото, но серебра, хрусталя и дорогого фарфора было предостаточно. Торговые фирмы, в яростной борьбе с конкурентами отстаивающие весьма выгодное звание «поставщик двора Его Величества», и на этот раз не ударили в грязь лицом. Угощение было представлено на все вкусы.

Нежно розовела ветчина, в желе застыли ломти телятины и говяжьи языки, а рядом с ними издавали несравненный аромат балык, семга, копченая корюшка, соленые снетки из Чудского озера. В серебряных жбанах маслянисто поблескивала икра — черная, красная, розовая. По соседству с ней красовались бадейки с солеными огурцами и маринованными грибами, а над двумя блюдами поднимался душистый пар. На них лежали горячие гренки с жареными телячьими мозгами и отварной картофель, неизменный спутник астраханской селедки, заправленной зеленым луком. За блюдами встал пестрый строй бутылок и графинов — в переднем ряду с московской ржаной водкой тройной перегонки, фирменной продукцией завода вдовы Поповой, за ней следовали прозрачная смирновская, рябиновая, можжевеловая настойки на плодах и травах. На краю любителей поджидали бутылки с иностранными крепкими напитками — ромом, джином, коньяками.

К столу мужчины подступили без лишней суеты, как настоящие знатоки осмотрелись, потом заполнили пузатые серебряные стопочки. Первую пропустили для «разгона», остальные последовали для «осадки». Но не забывали и про «подкладочку», отдавали должное закускам. Поздравили именинника, повели легкий, приличный случаю разговор.

— О, икра-то отменная!

— Настоящая «троечная». Такую в старину в столицу с Волги мы на тройках спешно везли, так чтобы она свой речной дух не потеряла.

— Удалась настойка! Так смородинным листом и пахнуло.

— Батюшка из имения прислал. Он на своем винном заводике производит настойки на все буквы алфавита.

— Как это понять?

— Гонит «алычевую», «брусничную», «вишневую» и так до «яблочной». Когда губернатор или другие гости заезжают, есть чем встретить. На то, чтобы все его художества перепробовать, не один день уйдет.

— Хорошо так-то в имении жить. От службы вдали.

— Ваш батюшка, Сергей Сергеевич, монаршую милость заслужил, теперь может жить на покое.

— Да-с, нам без службы никак нельзя, надо и о детках подумать.

— Ох уж эти детки. Моего-то в гимназии совсем заучили. Мало того, что речи Цицерона наизусть долбит, так теперь заставили отрывки из «Капитанской дочки» на латинский язык переводить!

— Иностранные языки знать надо, но в этом граф Дмитрий Андреевич Толстой через край хватил.

— Ах, господа, наш министр просвещения имеет тонкий политический расчет. Помните, как он докладывал государю о необходимости нравственного воспитания общества? Доказал, что классические языки следует изучать для того, чтобы занять умы. Чтобы материализм и другие пагубные учения не охватили наше юношество!

— Батенька, Михаил Петрович, не надо нам казенные циркуляры пересказывать. Лучше послушайте, что третьего дня на балу случилось.

— Это ты про пикантную находку за кадкой с пальмой?

— Во-во, про это самое. Гости вальсы отплясывали до шести утра, в перерывах только шампанским и мороженым освежались. Все в таком веселом забвении находились, что никто и не заметил, как с одной дамы во время танцев нижняя юбка свалилась! Представляете картину, на паркете посредине зала вдруг копна кружев оказалась! Еще хорошо, что генерал Василий Петрович не растерялся, ловко подхватил ее и швырнул в дальний угол.

— Хе-хе-хе! Мои лакеи потом убирали залы и все гадали, кто бы мог юбку эту потерять.

— Так никто и не признался!

Над последним случаем посмеялись умеренно. Народ у стола собрался солидный, знающий себе цену. Нет, они не представители высшего света. Их имена в газетах не появляются, не звучат на официальных приемах и банкетах. Миллионам жителей России они просто не известны. Но государь, великие князья, члены их семейств, не говоря о всяких там сенаторах, министрах и иностранных послах, об этих людях отзываются с большим уважением. Без них Романовы, как какие-нибудь мелкие германские князьки, прозябали бы во дворце с протекающей крышей. Его царское Величество пробавлялся бы картофельным салатом и жидким пивом, а царица самолично стирала бы воротнички и штопала чулки. За столом беседовали те, кто непосредственно ведает большим и сложным хозяйством дворцового ведомства, его счетными конторами, конюшнями, кухнями, многими сотнями дворцовых служителей мужского и женского пола. Те, для кого во дворце нет никаких секретов.

В разговоре, оживленном выпивкой и закуской, стало слышаться такое, что постороннему человеку не подобает даже видеть во сне.

— Алексей Степанович, как прошло то дело?

— Отлично! Все же слышали, как великий князь сетовал на то, что от своих долгов ему впору в петлю лезть. Поэтому за нравственное содействие в получении концессии на строительство железной дороги его и обещали хорошо отблагодарить.