Читать книгу - "Приключения ваганта - Виталий Гладкий"

И только одну из повозок тянули две лохматые лошадки татарского типа, которых в Диком поле было не счесть. Эти коньки верой и правдой служили в крестьянских хозяйствах в качестве тягловых, а когда требовали обстоятельства, их седлали, и они превращались в верховых. Они были не так быстры, как те, на которых ездили степные разбойники-крымчаки, но что касается выносливости, в степи им не было равных.

Повозка, в отличие от фур генуэзцев, была небольшой. И груза на ней было гораздо меньше. В качестве кучера выступал Андрейко Нечай, а на мешках с пожитками дремал Ивашко Немирич. К каравану Гвидо Фабриано они присоединились по высокой протекции самого киевского князя Олелько Владимировича. Обычно чужаков генуэзцы брали с собой очень неохотно. Для них русичи, как и татары, были если и не ворами, то разбойниками точно, с которыми ухо нужно держать востро.

Пришлось старшему Немиричу, плюнув на шляхетную гордость, кланяться князю в ножки (чего не сделаешь ради родного чада) и разориться на дорогой подарок. Конечно, можно было отправить Ивашку в Крым с обозом какого-нибудь киевского купца — дешевле бы обошлось. Но дешевая рыбка — плохая юшка. С генуэзцами поездка куда как безопаснее. Степные разбойники очень редко нападали на них, потому что у иноземцев всегда была мощная воинская охрана.

Караван Гвидо Фабриано не был исключением. По бокам каравана ехал десяток конников во главе с кондотьером[38]Джакомо Адорно, а в одной из фур расположились знаменитые генуэзские арбалетчики — целая бандерия[39], которой командовал коннетабль Рикардо Сетте.

Где-то примерно посредине пути на караван напали степные разбойники, и Ивашко Немирич горячо поблагодарил Господа, что он надоумил отца попросить Олелько Владимировича поспособствовать безопасному путешествию сына в Кафу. Судя по всему, это были ногайцы. В их жилах текла кровь монголов, половцев и кыпчаков. В память о своих предках ногайцы называли землю между Дунаем и Доном, где кочевала их орда, Дешт-и-Кипчак, или Половецкая степь.

Сначала на караван напали пятеро ногайских лучников. На полном скаку расстреляв все стрелы из колчанов, которые не нанесли генуэзцам никакого вреда, они исчезли в яру. Затем им на смену появились еще с десяток конников, проделавших то же самое. Когда они убрались подальше, из яра вынырнула давешняя пятерка, но уже с полными колчанами. Они значительно сократили дистанцию, и несколько стрел воткнулись в павезы — большие щиты, которыми арбалетчики, рассредоточившись вдоль каравана, прикрывали себя и лошадей.

«Интересно, почему кондотьер не дает команду ответить ногайцам?» — несколько растерянно подумал Андрейко. Ведь кони у генуэзцев были превосходными, а все конники облачены в латы. Своим железным кулаком они могли прихлопнуть полсотни плохо вооруженных ногайцев. Тем не менее генуэзцы продолжали занимать пассивную оборону и даже не стреляли из арбалетов. Похоже, после некоторых раздумий рассудил Андрейко, они брали степных разбойников «на слабо».

Вскоре все стало на свои места. Выжидательную тактику генуэзцев ногайцы приняли за панический страх и напали всем отрядом, небольшой ордой, которая насчитывала не менее сотни конников. Напуган — значит побежден. Эту истину степные разбойники усвоили с молоком матери. Они даже луки оставили в покое и взялись за сабли и копья. Убить врага стрелой — мало чести. А вот схлестнуться с ним один на один и победить, окропив свое оружие кровью, — это уже подвиг, достойный высоких воинских почестей.

Когда конная лава дико орущих ногайцев приблизилась на расстояние выстрела, навстречу степным разбойникам полетели арбалетные болты. Генуэзцы стреляли настолько прицельно, что ни один болт не пропадал зря. Притом делали это посменно — пока один десяток стрелял, второй перезаряжал арбалеты, прикрывая спины щитами. В общем, когда ногайцы доскакали до каравана, почти половина из них уже лежала на земле. А затем в дело вступил конный отряд под командованием коннетабля Рикардо Сетте.

Копья и сабли ногайцев были бесполезны против миланской брони, в которую облачились конники. И мечи генуэзцев практически без сопротивления со стороны врага начали брать кровавую дань. Они работали своими полуторными мечами-бастардами, как косари на сенокосе: замах — и слетела голова ногайца, еще один — и тело степного разбойника разрублено до самого седла. Схватка длилась совсем недолго. Потеряв с десяток своих воинов, мурза ногайцев гортанно крикнул, и орда умчалась в степь, нимало не обращая внимания на раненых сородичей.

Только на ночном привале Андрейко наконец узнал, почему кондотьер Джакомо Адорно не спешил ввязаться в схватку с ногайцами, хотя его стрелки вполне могли бы достать вражеских конников с самого начала. Это рассказал Ивашке Немиричу сам Гвидо Фабриано, который относился к нему с преувеличенным уважением, ведь за юношу ходатайствовал сам киевский князь, от которого зависело благополучие купца.

Оказалось, что Джакомо Адорно участвовал в злосчастном походе генуэзского рыцаря капитана Карло Ломеллино на столицу крымских татар Солхат[40]в 1434 году. Там случилась примерно такая же история, только и генуэзцев, и татар было значительно больше. Войско Карло Ломеллино насчитывало около восьми тысяч человек. Из-за самоуверенности своего капитана генуэзцы шли как на парад, позабыв все воинские уставы. Они не ожидали нападения в степи, поэтому сложили доспехи и оружие на повозки, чтобы двигаться налегке.

Татары начали нападать мелкими отрядами, демонстративно обстреливая генуэзцев стрелами с безопасного расстояния. Пришлось конному авангарду генуэзцев остановиться и спешиться. Так предписывала тактика ведения боевых действий — встречать атаки конницы в пешем строю. Но генуэзцы не учли, что конница татар — это не рыцари, несущиеся с копьями наперевес, а лучники, предпочитавшие издалека поражать своего противника тучами стрел.

Когда мелкие отряды татар исчезли, проведя разведку боем, из-за холма выскочила конная сотня и, обходя передовой отряд генуэзцев с левой стороны, обрушила тучу стрел на растерявшегося противника. Останься генуэзцы, большей частью офицеры из богатых семей, в конном строю, они смогли бы отразить нападение легкой конницы татар. Но пешими они были беззащитными против татарских стрелков, которые могли на скаку поразить зайца. Татар становилось все больше и больше, и авангард побежал. Врезаясь в походный строй своих соратников, спешенные конники вызвали всеобщую панику, и парадное шествие в один момент превратилось в неуправляемую, испуганную толпу. Бросая обозы с доспехами и оружием, войско Карло Ломеллино бежало куда глаза глядят.