Читать книгу - "Агент из Версаля - Владимир Бутенко"

Зодич пробыл в Петербурге лишь неделю и ввиду осложнившихся отношений между Парижем и Лондоном снова отправился на берега Сены. Тогда же он получил подробные инструкции из Коллегии иностранных дел. Особое внимание поручалось уделять политике Версаля на юге, ее отношениям с Портой. Установив деловые связи с производителями гобеленов, получив от них полномочия вести переговоры, Зодич в октябре выехал в Константинополь.

Пребывание в турецкой столице для конфидента оказалось весьма полезным. Во-первых, через торговцев и влиятельных особ он стал вхож в султанский дворец, где к нему, знатному французу и коммерсанту, отнеслись заинтересованно. А во-вторых, на выгодных условиях нашлись покупатели гобеленов, что ему сулило немалый куш. Он собирался уже выезжать в Париж. Но тайный вызов в русское посольство порушил все планы. Краткая встреча его со Стахиевым по приезде в Константинополь носила скорей ознакомительный характер. Но теперь посол был чрезвычайно серьезен и обратился с неожиданным предложением.

– Я получил от государыни рескрипт, касающийся крымских дел. В ханстве царят смятение и неурядицы. Артикул Трактата о независимости Крыма нами соблюдался неукоснительно. Матушка Екатерина Алексеевна воздержалась от нашего вмешательства, когда Девлет-Гирей сверг Сагиб-Гирея и занял ханский престол. Мы стерпели и его заявление о прежних дружественных отношениях с Турцией. Однако враждебность к ногайским ордам, желание подчинить их силой, для чего и был послан Тохтамыш-Гирей, учинивший кровавую бойню, превысили всякое терпение государыни. Для водворения мира и порядка корпус Прозоровского занял Перекоп. Калга-султан Шарин-Гирей провозглашен ногайскими ордами самодержным ханом. Он с войском, при поддержке бригадира Бринка и своих двух братьев, вытеснил турецкий гарнизон из Тамани. Письмо воеводы Орду-агаси ко мне с просьбой разъяснить причину нахождения русских войск на Перекопе открыло всем тайну, что в Темрюке и Тамани турки держат внушительные силы. Теперь Орду-агаси согласился перейти в крепость Очаков под конвоем наших воинов. Удаление турок с Крымской земли устраняет препятствия для решительных действий калги-султана. Завтра посыльный Девлет-Гирея, так называемый чегодарь Булат-бей, вместе с курьером турецкого визиря и моим офицером, капитаном Сурковым, отбудут в Крым. Не угодно ли и вам присоединиться к ним по моей рекомендации, чтобы, представляясь торговцем, убедиться, что там происходит. Сведения, поступающие из Крыма, как сказано в полученном мной рескрипте, крайне противоречивы. Многие отказываются воевать против русских, другие колеблятся, третьи ведут тайную переписку с Шагин-Гиреем. В то же время мой «канал» сообщил, что султан приказал собирать свой военный флот. Что тому причиной, безвестно. Готовы ли вы исполнить мою просьбу? Панина я немедленно уведомлю курьером. А с князем Прозоровским вы, помнится, говорили, что знакомы.

Зодич не ожидал такого поворота беседы. Подумав, он ответил уклончиво:

– Не вызовет ли это подозрение у турок? Я не рассматривал возможности такой поездки. Не скрою, она создаст мне немало проблем. Впрочем, если возвратиться обратно…

– Ваше нахождение в ханстве, друг мой, надеюсь, не затянется. Государыня поручила мне начать негоциации с рейс-эфенди. Шесть наших судов зимуют в Константинополе, пять торговых и лишь одно – военное. Османские власти не пропускают их в Черное море. Государыня намерена принять решительные меры! И в первую очередь в Крыму и на Кавказе.

Зодич не торопился с ответом. Но исподволь приходил к выводу, что должен согласиться, должен ехать.

В 36-й день (по отбытии из Крыма) месяца дзюлгидше, в первую пятницу, как написал в своем донесении чегодарь, делегация от султана и Стахиева вместе с французским купцом прибыла в Перекопскую крепость, где передала письма генералу Прозоровскому. Александр Александрович, выглядевший по причине длительной болезни ослабевшим, остался с конфидентом тет-а-тет и дал несколько дельных советов. Кроме того, назвал имена конфидентов, которые могут быть ему полезны, из торгового люда, – грека Панаиода и армянских купцов Бедроза и Габриеля, обретавшихся в Кезлеве.

Загостившаяся на юге зима, хотя уже февраль перевалил за середину, не унималась. Северный ветер и снежная крупа преследовали чегодаря, визирского курьера Абдулу и Зодича до самого Бахчисарая. Александр, живя в Константинополе, научился обиходной турецкой речи, а за долгую дорогу, общаясь со спутниками на этом тюркском языке, научился его понимать. В отличие от визирского чиновника, невзлюбившего француза, Булат-бей держался с Александром приятельски. И когда они, трижды задержанные отрядами мурз, представлявших разные ветви родов, все-таки въехали в сумрачный, повитый дымами труб и туманом Бахчисарай, чегодарь предложил иностранцу поселиться в своем доме.

Татарские жилища, построенные в горных селениях, на морском побережье и в центральной части полуострова, отличались друг от друга. Зодич сразу приметил, что множество зданий в татарской столице напоминают дома в турецких кварталах Константинополя. Особняк Булат-бея был построен по сходному проекту. Особенность заключалась в том, что второй этаж выступал над первым, сооруженным из тесаного камня, и держался на деревянных подпорках из дерева. Черепичная крыша спускалась со стороны двора широким навесом, называемым «сачах» и украшенным орнаментом из дощечек. Над домом вставала высокая призматическая труба, издали напоминающая башенку. На двери была резная бронзовая плитка с массивными металлическими кольцами. Хозяин, подождав, когда бешлей^[15] примет лошадей, указал рукой на вход.

– Пусть мой дом станет для вас домом брата!

На первом этаже две комнаты были разделены сенями. Зодичу отвели приют в правой половине, именуемой соба. Она была довольно тесна. В углу помещались небольшой шкаф и стоячая вешалка. Глинобитный пол был в коврах, на возвышении, сэдте, лежали тюфяки и подушки в разноцветных наволочках. Большое двойное окно открывалось на нижнюю галерею. К Зодичу вошел, склонив голову, приставленный слуга – юноша с едва заметными усиками. Выслушав гостя, он принес кумган и медный таз, чтобы тот помылся с дороги. Затем подал полотняное полотенце, расшитое разноцветным орнаментом. В доме топился очаг, расположенный на левой стороне, в большой жилой комнате, а в сове было прохладно. Оставаться надолго здесь Зодичу расхотелось. Впрочем, есть ли вообще в городе здания, обустроенные по-европейски?