Читать книгу - "Агент полковника Артамонова - Борис Яроцкий"

Запад Западом, а Россия — это Россия. Если она что задумала, от задуманного не отступит.

Спустя полгода император потребовал от полковника Артамонова изложить ему основное содержание прочитанных лекций. Как и в тот первый раз его заслушивали трое: сам император, военный министр и профессор Обручев.

Настало время предъявить Турции ультиматум о предоставлении Сербии перемирия. Если Турция отказывается — Россия приступает к мобилизации. Ультиматум, как и следовало ожидать, был отвергнут.

Высочайшим приказом полковник Артамонов назначался штаб-офицером над вожатыми в полевом штабе действующей армии. 23 ноября, прибыв курьерским из Петербурга, офицер-разведчик приступил к выполнению своих обязанностей.

Почти каждую неделю его агенты уходили на задания. Темными ночами обычно на плоскодонках они переплывали Дунай, теряясь, как иголка в сене, среди местного населения.

В напряженной работе прошла зима. Мартовские ветры принесли на Балканы тепло. Заметно прибавился день. Ночи заметно убывали. Стало опасней переплывать реку. Иван Хаджидимитров уже два раза попадал под обстрел пограничной стражи. Правда, оба раза он успел высадить агентов, и тем удалось скрыться в прибрежных кустах. Весь день до темноты они пролежали под обрывом в глубокой промоине. Сверху на обрыве стояли стражники. Стоило стражникам заглянуть себе под ноги, под прошлогоднюю траву, свисавшую над промоиной, и агенты были бы схвачены. Как потом один из них признавался (это был Григорий Нагович), если бы у него из груди вырвался кашель, он выдал бы себя с головой. Агент до крови искусал себе кулак, но не выдохнул ни звука.

После высадки агента Наговича досталось и Хаджидимитрову. Две пули попали в лодку. Иван не стал налегать на весла, перевалился за борт, до берега добирался вплавь. Вода в эту пору в Дунае почти ледяная. Греться он не побежал — мокрый и продрогший, упал под ивовый куст, следил с противоположного берега за пограничными стражниками. Когда они ушли с обрыва, Хаджидимитров уполз в мелколесье. Оттуда он пробрался домой, пил из горлышка плиску и долго не мог согреться.

Ивана Хаджидимитрова обычно подстраховывал Савелий Чикутин. Подстраховывал и в этот раз. Весь день до темноты он с чердака водяной мельницы наблюдал в подзорную трубу за переправой, пытался обнаружить затаившегося агента, но так и не обнаружил. Видел только турецких стражников, стоявших на круче.

Спустя две недели его сменил Семен Разлуцкий. Чикутин доложил полковнику о переправе, которая могла трагически закончиться и для перевозчика, и для агента.

Пока другого способа переброски агентов на турецкий берег Николай Дмитриевич не видел. А время торопило. В районе нижнего течения Дуная воздух, казалось, был пропитан войной.

Войну еще ни Турция, ни Россия не объявили, но тайная война уже велась на полном накале. Орудовали агенты и с той и с другой стороны.

В районе Унген при переправе через Прут был схвачен турецкий лазутчик. На допросе тот признался, что идет на связь с человеком, который в Молдавии закупает продовольствие для Дунайской армии.

Когда об этом доложили начальнику штаба генералу Непокойчицкому, он немедленно потребовал доставить к нему пойманного лазутчика и самолично допросить. Генерал немного знал турецкий. Оставшись один на один, генерал предложил ему отпить вина. Спустя несколько минут пленному стало плохо. Пока вызывали врача, лазутчик скончался.

Об этом случае толковали по-разному. Свою версию (для себя) выдвинул и полковник Артамонов: не спасал ли начальник штаба кого-то из товарищества? О связях с турецкой агентурой в равной степени можно было подозревать Рувима Когана, Моисея Грегера, Арона Горвица. Все трое были в достаточной степени информированы о Дунайской армии.

Заниматься этой троицей не входило в компетенцию начальника над вожатыми. Поимка лазутчиков входила в обязанности полевой полиции.

24 апреля 1877 года в Кишиневе был объявлен приказ о начале боевых действий против Турции. Войска Дунайской армии четырьмя колоннами двинулись через Румынию к Дунаю и уже ко 2 мая заняли побережье от Браилова до Черного моря.