Читать книгу - "Екклесиаст - Александр Холин"

– Ты можешь принять жертву или отвергнуть, – произнёс невидимый голос. – Тебе решать.

Призрак видения рассыпался мозаикой и всё исчезло. Но видение на этом ещё не кончилось. Иисус увидел Силоамскую купель, у которой мальчиком бродил когда-то, а возле неё целую армию измученных душ, стонущих безнадёжно и жалобно:

– Без Тебя мы погибнем…

– Спаси нас Ты, который умеет любить…

Иисус встал с колен, развёл руки в стороны:

– Принимаю крест. Да будут они спасены!

Тут же очередное землетрясение возникло под горой, а сверху прозвучал радостный голос:

– Сатана побеждён! Слава Сыну Человеческому! Осанна Сыну Божьему!

Теперь Иисус знал, что решил загадку Своей жизни. Он завоевал мир, и великая уверенность посетила его. Восходящее солнце играло в небе. Оно тоже радовалось победе над врагом человеческим. Иисус почувствовал, что сам он уже совсем не тот послушник ессеев, который пришёл сюда после принятия Крещения.

Он вышел из отшельнической пещеры и оглядел подступающие к Мёртвому морю горы и раскинувшийся в долине виноградник. Нечто, влияющее на судьбу, свершилось в неисповедимых мирах и глубине сознания. Но ничего не изменилось вокруг: Как всегда, приветствуя восход, по вырезанным из камня колоннам при входе в Енгаддийскую келью, уже бегали шаловливые солнечные зайцы, как всегда лёгкий белый туман поднимался над морем, как всегда виноградники и кунжут блестели очередной утренней росой под лучами восходящего солнца. Всё было как всегда.

Страх от грядущей смерти сгинул, его место заняла восхитительная небесная радость. Иисус понял, что с этого дня Он действительно Мессия – Сын Божий и Проповедник, поскольку послан в этот мир принести Слово Божье. Одного человеческого сострадания к ближним недостаточно. Надо чтобы люди знали Благую Весть Царствия Небесного. Тогда каждый пусть выбирает себе дорогу.

…Никто кроме тебя не в силах соединить Божественное естество с человеческим, ибо человек должен получить не страх, но Спасение^[50] – Чудодействие Духа Святаго неведомо никому, даже ангелам.

Мне по-человечески стало жутко даже в мышиной шкуре. Теперь я окончательно убедился, почему Сен-Жермен воспользовался своими возможностями и отправил меня в приключение под таким соусом. Кто же может оказаться рядом с Сыном Человеческим, кроме искусителя, да к тому же в отшельнической келье? Только нечеловечья тварь не привлекает внимания. В пещерах частенько могут встретиться либо мыши залётные, либо змеи ползучие. А Он чётко проговорил, то есть приговорил: «Изыди!» Хорошо, изыйду, если и ко мне это относится. Будешь знать, как подглядывать Искушение Божие в пустыне!

Но ведь даже перед Сыном Человеческим встала проблема решения: как поступить? И выбрать это Он должен был, пока пребывал на земле человеком. Каждый обязан выбирать и отвечать за свой выбор. Ведь я тоже не просто так попал в гости к знаменитому графу-мистику, алхимику, колдуну и прочее, прочее, прочее.

Всё же, пора было улетать из этого сгустка времени. Для меня, уже начавшего постигать мистику, но ещё не давшим согласия на проповедничество, переселяться во времени и пространстве не составляло труда. В памяти нарисовалась наша мистическая молельня с треугольным алтарём, и я сей-секунд оказался там.

Видимо, видок у меня был не ахти какой, потому как Сен-Жермен ядовито и мстительно ухмыльнулся.

– Ну, блин! – выругался я.

– Вот и весь блин, – отозвался Сен-Жермен.

Он был на месте возле своего мраморного алтаря, и, казалось, только меня поджидал.

– Вы входите во вкус, любезный, – отметил он. – Во всяком случае, передвижению в нуль-пространстве обучились самостоятельно. Что же касается мест на земле, где свирепствует мистическая энергия, то их на ваш бессмертный век хватит. Ежели вы способны развиваться, сеять вокруг пусть небольшую, но всё-таки радость, то не зря пожаловали в этот мир. Может, даже достойны бессмертия.

– Мне кажется это так скушно, – пожал я плечами. – Что весёлого можно отыскать в повторяющемся потрескавшемся мире, кроме драк за кучку блестящего металла и захвата власти над толпой ещё не до конца остриженных баранов? На этой ступени всё уже сотворено, и выше гонок за властью и за обогащением человек не подымется. А это давно уже было. Ничего нового. Ни-че-го.

И посреди этого разгула не иметь возможности умереть, покинуть этот скользкий, вонючий и продажный мир? Жить только для того, что бы кто-то вновь забрался на танк или же броневик, объявил себя богом и наблюдать, как этот новоявленный бог топит страну в крови, разврате и насилии? Удивляюсь, как вам самому не надоело проповедовать среди сброда, отмывать неотмываемое сознанье людей.

– Вот как? – усмехнулся граф. – А знаете ли вы ступень этого мира? Можете представить, что это такое? Видели хотя бы один из четырнадцати лучей Вифлеемской звезды, показавшей волхвам дорогу к месту рождения Иисуса? Что успели дать вы, придя в этот мир? Имеете ли хотя бы представление о молебных исполнениях Божьего Завета: плодитесь и размножайтесь?

– Что, на эту тему разве совершаются молебны? – ошарашено спросил я.

Сен-Жермен покровительственно улыбнулся, откинул в сторону правую руку, чтобы опять полюбоваться перстнями, камни которых в ответ заплясали световыми бликами.

– А не желаете ли, господин неофит, погулять по нетленной Вселенной? Ведь совсем недавно вас интересовал даже такой проходной вопрос: почему Вальпургиева ночь совпадает с Пасхой? Постараюсь ответить: «Наблюдай за ногою твоею, когда идёшь в дом Божий, и будь готов более к слушанию, нежели к жертвоприношению; ибо они не думают, что худо делают». И это тоже Екклесиаст, то есть ваш предшественник. Тот не учил людей не отдаваться страстям жадности, зависти, мшелоимства^[51] и прочих. Он советовал наблюдать за собственными поступками, ибо только на своих ошибках человек может чему-то научиться и исправить уже совершённые пакостные дела.

С этими словами граф легко взмахнул левой рукой в сторону восточных красных дверей. Те послушно открылись, обнажив видневшиеся вдалеке горы и поднимающийся над ними туман от раскинувшейся в ущелье реки, пронзённый жгучими лучами восходящего солнца. Ландшафт выглядел прилично, хотя по нему невозможно было узнать, ворота какого времени или эпохи распахнул предо мной любезный граф-искуситель. Тем более, меня ожидала какая-то горная страна.

– Ступайте, неофит, – Сен-Жермен благосклонно кивнул в сторону открывшейся двери. – И не бойтесь, здесь другое пространство и время тоже другое, но всё живёт с нами в этом мире. Скоро во всём будете прекрасно разбираться без моих подсказок.

Я вообще-то ничуть не боялся, тем более, что не всякому и не всякий раз предлагают такие прогулки, а к хорошему быстро привыкаешь, несмотря на то, что сначала меня чуть было не выпотрошили средневековые вояки. Даже от таких адреналинчатых приключений грех отказываться. Ведь ещё Лао-Цзы говаривал: «Никогда не говори никогда!».