Читать книгу - "Маркитант Его Величества - Виталий Гладкий"

— Боцман! — заорал капитан. — Свистать всех наверх! Канониры — к орудиям! Юнга, подать мне подзорную трубу!

К нему подбежал первый помощник капитана, долговязый увалень Нильс Цваргенштайн.

— Что случилось? — спросил он встревожено.

— А ты глянь, — указал де Йонг на купеческий корабль.

Он знал, что у Нильса очень острое зрение и он разглядит купца и без подзорной трубы. Помощник присмотрелся и несколько разочарованно сказал:

— Хенрик, это русские...

— Ну и что?

— Судя по тому, куда они держат курс, у русских, кроме трески, ничего нет. Ну, может быть, у них в трюме стоят бочки с рыбьим клеем-карлуком или лежат кипы яловых кож. В лучшем случае мы захватим сотню-другую кругов воска или смолу. Стоит ли из-за этого сыр-бор разводить? Тем более что русские просто так не сдадутся. Они хоть и купцы, но стоять будут насмерть. Это тебе не европейцы.

— Ты уверен, что это русские?

— Почти.

— Сейчас посмотрим... — Хенрик де Йонг взял из рук юнги подзорную трубу и поднёс к правому глазу.

Купеческий корабль приблизился, и капитан ясно разглядел флаг на его мачте.

— Да, ты прав, — сказал он, продолжая разглядывать русское судно. — Это архангельская лодия.

— Это точно?

— Точно. Судно несёт синий флаг с золотым щитом, на котором нарисован ангел с мечом, поражающий дьявола. Это герб Архангельска.

— Будем атаковать? — с сомнение спросил Нильс.

— Почему нет? Вдруг вместо смолы или трески в трюмах купца лежат меха, которые дороже золота?

— Но ведь у нас нет бизани, много раненых...

— А у русских я не заметил на палубе ни одной пушки, — парировал де Йонг. — У нас же их пятнадцать штук. Если русские не захотят сдаваться и попытаются что-то сделать, прикажи канонирам стрелять. Но только по парусам и верхней палубе! И приготовь абордажную командуЭто уже был приказ, который обсуждению не подлежал. Нильс сокрушённо вздохнул и ответил, как подобает:

— Слушаюсь!

Ушёл он исполнять приказ не в лучшем расположении духа; что-то его угнетало, смущало, но что именно, немного туповатый от природы Большой Нильс (так его кликали пираты) понять не мог...

На лодье пиратский корабль заметили не только кормщик и матросы, но и Алексашка с Лыжиным. Фёдор Яковлевич, разглядев флаг, который полоскался на ветру над грот-мачтой флейта, даже не побледнел, а посерел от страха.

— Мы пропали... — сообщил он Алексашке почему-то трагическим шёпотом.

— Это ещё почему? — задиристо спросил Ильин-младший, пробуя, легко ли выходит из ножен его булатная сабля.

— Это голландские пираты! Флекселинги^[68]!

— Ну и что с того? Если не сможем уйти от них, будем драться!

Алексашка весь горел юношеским задором; это когда ещё выпадет ему возможность проверить свою воинскую выучку в настоящем бою?

— Ты с ума сошёл! — ухватился за голову Фёдор Лыжин. — Выбрось из головы эти глупости! Флекселинги чисто тебе звери! К тому же их корабль догонит нашего увальня в два счёта. О Господи! — застонал он. — Какие убытки... Ведь всё, всё заберут, ограбят до нитки! И жизни могут лишить!

— А откуда вы знаете, что это пираты? — спросил кто-то из команды лодьи, похоже, новичок. — Может, это голландский купец.

— Нет, это точно пираты, — подтвердил появившийся откуда-то Федерико. — Из Нидерландов. У них недавно вышел закон, по которому каперы обязаны поднимать красный флаг. Именно такого цвета полотнище и висит на грот-мачте голландца. Корабль этот называется флейт, он и впрямь грозный. Флейт имеет минимум пятнадцать-шестнадцать орудий. — Гишпанец прищурился чтобы лучше видеть; а затем спросил Алексашку: — Или меня глаза подводят, или на корме что-то дымится? Скорее всего, это кок кочегарит свою плиту...

— Да, дым идёт, — подтвердил Алексашка.

— Превосходно! — воскликнул Федерико. — Позовите кормщика.

Пришёл кормщик. Он был настроен решительно.

— У ентих разбойников тока две мачты, одну гдей-то потеряли, а у нас цельных три, — прогудел он басищем. — Оторвёмся. А нет, так отобьёмся. Не из таких передряг живыми выходили. Мои людишки из самопала белке в глаз бьют. А ружьишки у нас дальнобойные. Так что поглядим.

— Флейт догонит лодью и с двумя мачтами, — сказал Федерико. — Он мчится по волнам, как щука. Но у меня есть отличный план...

— Говори, — сказал кормщик, с подозрением глядя на гишпанца; он сразу распознал в нём иноземца.

— Нам нужно сдаться пиратам без боя, — заявил Федерико.

Кормщик глянул на него с осуждением, пробормотал: «Знамо дело — немчура...», и уже повернулся, чтобы отдать соответствующие распоряжения, но тут гишпанец воскликнул:

— Погодите! Надо «свалять Ваньку», как у вас говорят. Не сдаться, а сделать вид, что сдаёмся.

Кормщик остановился, чуток подумал, а затем ответил:

— Ты хочешь одурачить разбойников... Я так тебя понял?

— Именно так! Мы можем не только сохранить свои жизни и груз, но ещё и наказать пиратов.

— И как это сделать?

— Я заметил, что на носу лодьи, под парусиной, находятся две пушки...

— От таких, как ты, я вижу, ничего не спрячешь, — недовольно молвил кормщик. — Ну, взял я... на всяк случай.

— Калибр, какой у них калибр? — с нетерпением спросил Федерико.

— Пушечки не так, чтобы... Но вполне — двенадцатифунтовые.

— Отлично! Но у нас есть шанс только на один выстрел, максимум — на два. Значит, нужно подойти к флейту поближе и целить туда, где его наиболее уязвимое место.

— И где оно? — спросил кормщик с внезапно проснувшейся надеждой.

— Поскольку камбуз у флейта на носу, — это видно даже невооружённым глазом, дым идёт, кок еду готовит, — значит, крюйт-камера находится на корме.

— Это мы знаем. Я понял, что ты удумал. Не получится. Пороховой погреб у военных кораблей находится ниже ватерлинии. Скоки хошь стреляй, а всё впустую. Вода любое ядро отразит.

— Всё это так, — с некоторым превосходством в голосе сказал гишпанец. — И не так. Заметьте, у флейта нет бизань-мачты. К тому же он явно недогружен. А это значит, что корма корабля приподнялась и...

— И пороховой погреб всплыл над водой! — не дал ему закончить фразу кормщик. — Ай да немец! Вот таперича мы повоюем! Ты, я вижу, в морских делах хорошо кумекаешь. Может, знашь, куды нужно целить? Чтоб наверняка.