Читать книгу - "Венец Прямиславы - Елизавета Дворецкая"

– Он уже старый! – Любуша подавила смущенную улыбку. – Ему же чуть не двадцать пять лет!

– Ну, двадцать, не больше! – поправила Крестя. – Как раз тебе жених! А вот когда… – Она обернулась к Прямиславе, собираясь привести ее в пример, но увидела предостерегающий взгляд и осеклась.

– Вот когда наша княгиня замуж выходила, жених был старше ее на двадцать лет! – за Крестю продолжила Прямислава. – Но князь Юрий хоть не половец!

– А хотя бы и половец, что с того? – отмахнулась боярыня. – Главное, чтобы муж достался добрый и жену любил. А не так, как…

Она замолчала, но Прямиславе было совершенно ясно, что боярыня имела в виду Юрия. Очевидно, за эти годы слухи о его беспутстве дошли и сюда.

– И рожа-то – будто котельно дно, и вообще он вдовец! – добавила Прямислава.

Она не питала к Ростиславу никаких дурных чувств, но почему-то ей было неприятно слышать, как его хвалят эти женщины. Как будто это ей чем-то грозило…

– Кто вдовец?

– Ростислав Володаревич.

– Правда ли?

– Сам сказал!

– Уж не молиться ли за упокой жениной души просил? – с явным намеком спросила Симеонова боярыня.

Несмотря на подрясник, красота Прямиславы бросалась в глаза, и опытная женщина призадумалась. Что у них там завязалось по дороге?

Горницу приготовили, три гостьи улеглись спать, а внизу, в гриднице, еще долго шумели мужчины. Поскольку дело уже решилось, и спешить стало особо некуда, к Вячеславу в Туров послали гонца с вестью о прибытии союзника и дочери, а воевода Честимир угощал Ростислава и его дружину.

* * *

Прошлой ночью Прямислава почти не спала и теперь, очутившись в укромной горнице на мягкой лежанке, заснула мгновенно. Опустила голову на подушку – и больше ничего не помнила. Она спала крепко и не видела снов; потом кто-то склонился над ней и осторожно тронул за плечо. Стояла глухая ночь, и за частым переплетом окошка не обозначилось еще ни малейших признаков рассвета.

– Девица! Как тебя? Крестя! Просыпайся! – настойчиво шептал чей-то незнакомый голос.

Прямислава подняла голову. Первая мысль была тревожной: раз будят, значит, опять какая-то опасность! Уж не пришел ли сюда князь Юрий? В темноте она смутно разглядела горничную девку, которая вечером стелила им постель и подавала умываться.

– Не спишь? Крестя, – шептала девка, – встань-ка, выйди, там тебя дожидаются!

– Кто?

– Ну, отрок какой-то перемышльский. Позови, говорит, Крестю. В верхних сенях он.

Прямислава нашарила подрясник и кое-как оделась. Перечесывать косу было некогда, да и незачем – все равно темно. Вслед за девкой она вышла в верхние сени и тут увидела свет маленького масляного каганчика, который держал Тешило.

– Пойдем-ка! – Он кивнул ей и вслед за девкой стал спускаться по лестнице.

Прямислава шла за ним по крутой лестнице, осторожно переставляя ноги и придерживаясь за перила. Платок она второпях не догадалась повязать, выбившиеся из косы пряди лезли в глаза. В гриднице пир уже кончился, но княжий двор был полон народа: Ростиславовы отроки ходили туда-сюда, и их вид ясно говорил, что они собираются вот-вот выступить в путь. Через открытую дверь из сеней во двор врывался свежий ночной ветер. У Прямиславы упало сердце: Ростислав с дружиной явно собрался выступать прямо сейчас, ночью, а значит, дела ее отца не так хороши, как им расписала вечером Романова княгиня. Пока она спала, пришли дурные вести? И что будет? Им придется ехать тоже? Если бы ей предложили сделать выбор, Прямислава предпочла бы ехать: как ни странно, за это время она привыкла к Ростиславу и доверяла ему больше, чем почти незнакомым небельским родичам. Ведь он поедет к ее отцу, а именно туда ей и нужно!

Тешило свел ее с лестницы, и прямо у нижних ступенек княгиню приняла в руки знакомая плечистая фигура. От смущения Прямислава споткнулась, так что Ростислав подхватил ее весьма своевременно, снял со ступенек, но не выпустил из объятий, и она уперлась руками ему в грудь. Прямислава знала, что должна скорее рваться на свободу, но тепло и сила его объятий наполняли ее блаженством, которого она раньше не могла даже представить себе.

– Разбудили тебя, душа моя? – шепнул Ростислав, увлекая ее в тень за лестницей.

Тут было тесно, горой навалены какие-то лукошки, но в темноте проходящие в сени и из сеней люди не видели их.

– Ничего, – тоже шепотом ответила Прямислава и с трудом выговорила: – Пусти.

Ростислав неохотно выпустил ее, и она отодвинулась, стараясь успокоить дыхание и безотчетно оправляя подрясник.

– Ах, коса-то какая! – Ростислав провел ладонью по ее волосам, которые теперь не прятал черный платок, мимолетно погладил щеку, и это прикосновение снова заставило ее сердце биться сильнее.

– Куда ты собрался-то на ночь? – спросила она. Чтобы не привлекать внимания, они говорили еле слышно и стояли друг к другу даже ближе, чем было необходимо, но Прямислава не думала об этом. – Из Турова какие-то вести? Беда опять?

– Нет. Не из Турова, а из Перемышля. Батюшка мой помирает. Отрок прискакал, говорит, князь три дня лежал, потом смерть почуял и послал за сыновьями. Попрощаться хочет.

– Бог милостив! – ахнула Прямислава. – Может, еще поправится!

– Может! Он болеет-то не в первый раз, а вот про схиму впервые задумался. Отец Ермолай, духовник, при нем уже неотлучно, но тоже головой качает. Надо ехать, словом.

– Прямо сейчас?

– А что делать? Смерть никого не ждет. На час опоздаешь попрощаться, потом всю жизнь себя корить будешь.

Прямислава хотела что-то сказать, но только вздохнула. Она совсем не знала перемышльского князя Володаря, но сочувствовала Ростиславу, которому грозила такая утрата. Но еще больше ее огорчило то, что они сейчас расстанутся. Так внезапно, надолго, а может быть, и навсегда! Эта мысль отозвалась в ее душе такой острой болью, что все прежние тревоги, досада на Юрия и его холопок теперь показались досадной мелочью, не более.

Впереди будто открылась черная пропасть – жизнь без Ростислава представлялась пустой и беспросветной. Но на что еще Прямислава могла рассчитывать? Она и не рассчитывала – пока он был рядом, ей хватало и того, что она увидит его на ночлеге или наутро… И вот все это кончится, прямо сейчас и навсегда. Ей придется опять думать об отце, о Юрии, о монастыре… Ничего другого в ее жизни нет и не будет. Или Юрий – или монастырь. Но насколько труднее примириться с любым из этих путей, зная, что на свете есть Ростислав, сын Володаря перемышльского! Как быстро она привыкла к его половецкому лицу! Сейчас оно, полуосвещенное отблеском факела на стене, было в ее глазах самым красивым из всех, какие она знала.

– Вот так… Надо ехать… – отрывисто говорил он. – А не хочется… Я бы вернулся… Войско все бросаю, с дружиной еду, потом за ними…