Читать книгу - "Викинги - Патрик Вебер"

Ле Биан встал и подошел к Жозефине. Он ласково погладил ей волосы, а она его не оттолкнула.

— Прости меня, — тихо сказал он. — Я нервничаю, потому что никак не могу разгадать тайну этой проклятой книги. А притом мне кажется, что в ней-то и лежит ключ ко всей этой истории.

Жозефина подвинула стул и села за стол. Она развернула сверток, вынула пирожное и с очаровательной улыбкой лакомки поднесла ко рту.

— Хорошо, господин учитель, — сказала она с набитым ртом. — Тогда объясните мне все сначала. Кажется, я пропустила несколько уроков.

Ле Биан улыбнулся. Он тоже сел и подвинул книгу ближе к себе, чтобы Жозефина не испачкала ее кремом от нормандского пирожного.

— Ты видишь уникальную вещь, — начал он, словно читая лекцию внимательным слушателям. — Это Четвероевангелие; они, конечно, все традиционные, но это не похоже ни на один известный список Евангелия. Оно написано рунами — древним письмом викингов. Других таких примеров я не знаю, а я их Бог знает сколько держал в руках. В общем, это очень древняя рукопись с миниатюрами, вероятно, переписанная какими-то монахами. Скорее всего, она древнее изобретения книгопечатания. Насколько я сам видел и знаю, склонен был бы ее датировать предположительно X веком — тем временем, когда викинги Роллона поселились в наших местах и многие из них еще не знали латинского алфавита. Вероятно, было задумано распространять Евангелие среди людей Севера, чтобы помочь их обращению в христианство. Но ты, конечно, спросишь меня, откуда я знаю, что Евангелие нормандское.

— Да нет… ну да… почему же? — пробормотала Жозефина, никак не ожидая, что ее о чем-нибудь спросят.

— Это очень просто, — продолжал Ле Биан. — Просто, а вместе с тем сложно. Сейчас скажу. Некоторые отрывки в книге написаны по-латыни. Простым глазом трудно разглядеть, но я смотрел через лупу и, насколько могу судить, чернила там другие. И я вовсе не удивлюсь, если латинские записи окажутся более поздними, чем рунический текст. Но там есть еще кое-что и похлеще, и вот этого я уже не понимаю…

— Чего ты не понимаешь? — перебила его Жозефина уже сама. Видно было, что ей все интереснее слушать.

— В конце кодекса, на странице, которая, должно быть, первоначально была пустой, есть странная таблица — что-то вроде конкорданса. Там пять латинских букв и пять соответствующих им рун, но не видно никакой логики: на самом деле они друг другу никак не соответствуют. Смотри:

Уже несколько часов ломаю голову над этой страницей и не могу понять, что бы это значило.

Жозефина взяла книгу и тоже принялась внимательно рассматривать последнюю страничку. Она вглядывалась и в знакомые буквы, и в те значки, которые для нее были не понятнее китайских иероглифов.

— И еще есть коротенькая запись вот тут, на заглавной странице внизу. Смотри:

Это мог бы быть какой-то шифр, но не такими рунами! Они ни к чему не относятся. Как я думаю, это буквы из футарка — первого рунического алфавита, придуманного около IV века. Потом появился упрощенный вариант из шестнадцати знаков вместо двадцати четырех.

Девушка ниже наклонилась над книгой и прищурилась.

— Смотри-ка, — сказала она очень тихо, очевидно, задумавшись. — Тут такие смешные черточки. Вот эта шляпка вверху, да и эта сбоку, пожалуй.

— Ну да, — раздраженно ответил Ле Биан. — Это руны. Буквы такие, сколько можно толковать?

— Я не тупая, — ответила Жозефина, тоже рассердившись. — Я только хочу сказать, что эти черточки зачем-то, не знаю зачем, пририсовали позже. Сразу видно, что ты никогда не подделывал отметки в дневнике. А я хорошо навострилась переделывать нолик на шестерку, а четверку на семерку. Поупражняться только надо.

— Погоди-погоди! — возбужденно воскликнул молодой археолог. — Ты о чем говоришь? О крышечке над руной Одала и о стрелке над руной Тюра? Без них получается X и L. Но тогда руна Манна — это М, руна Иса I — она и так I, ну а руна Кена, <, похожа на повернутое V. Выходит пять букв: M-L–X-V–I. A MLXVI — это 1066. Во, дела!

Жозефина только что взяла новое пирожное, чтобы отпраздновать свою археографическую викторию. Дожидаться друга ей было уже не под силу.

— 1066! — воскликнул Ле Биан. — Ты понимаешь? Это же год кометы Галлея!

— Кометы? — переспросила Жозефина. — А почему уж сразу не полета на луну?

— Ничего ты не понимаешь, — восторженно отвечал Ле Биан. — 1066 год — это год завоевания Англии Вильгельмом Завоевателем, прямым потомком первого герцога Нормандского.

— А! — воскликнула девушка. — Это даже я знаю. Они там крепко поколошматили джон-булей и убили их короля Георга или Эдуарда, как бишь там его. Должно быть, я в тот день не прогуляла урок, вот и запомнила.

— Не Георга и не Эдуарда, а Гарольда, — уточнил Ле Биан. — Рассуждаем дальше: Евангелие относится ко времени правления Роллона; для простоты скажем — 911 год. А позднейшие приписки, должно быть, сделаны на полтора столетия позднее, в 1066-м. Но оно все время оставалось в одном семействе, в роду герцогов Нормандских.

Жозефина вытерла руки полотенцем и скривила губки:

— Отлично. Ну и что это нам все дает?

Ле Биан встал с места и взял девушку за обе руки, словно намереваясь попросить о чем-то очень-очень важном.

— Жозефина, — сказал он торжественно, — ты должна мне помочь. Мне совершенно необходимо посмотреть на гобелен из Байё. Но только не на копию, обязательно оригинал. Его надо рассмотреть как можно внимательнее.

В это же самое время в руанской комендатуре Шторман снял плащ и подошел к большому письменному столу. Он развернул коричневый сверток и достал оттуда стопку бумаги. Один из его людей поднес ему стакан чая. Шторман удобно уселся на стул, поднес чай к губам, надел маленькие круглые очки и уставился на первую страницу. Через несколько секунд он тихонько проговорил:

— Ну ладно, старый висельник Харальдсен, где бы ты ни был теперь, пора нам с тобой потолковать…