Читать книгу - "Гароэ - Альберто Васкес-Фигероа"

– Разреши мне хотя бы раз блеснуть знаниями… – взмолился прелат. – Если не ошибаюсь, Танит – это богиня-покровительница Карфагена, ипостась финикийской Астарты, почитаемая берберами и даже обитателями Ибицы. – Он сделал короткую паузу, а затем не без гордости добавил: – И если мне не изменяет память, ей начали поклоняться за пять столетий до Христа.

– Меня радует, что ты разбираешься в том, о чем я тебе рассказываю. Как мне удалось выяснить, Танит являлась божеством, от которого зависели природные циклы и плодородие земли, но также плодовитость животных и людей, и ее власть распространялась и на недра, то есть преисподнюю, на здоровье и на смерть… – Хозяин дома, продолжая месить гофио, заключил: – Что подтолкнуло капитана к мысли о том, что в этой глубокой пещере островитяне прячут свои водосборники.

– А разве тебе не пришло бы в голову то же самое?

– Конечно, особенно в тот момент, когда три человека собрались туда войти и старый Тенаро сказал им, чтобы они этого не делали, потому что, мол, это «проклятая пещера, из которой никто никогда не возвращался».

– Однако они не поверили…

– Не то слово. Выставили его оттуда взашей, а капрал с двумя солдатами, взяв с собой факелы, отправились внутрь; на самом деле это была не пещера, а скорее лавовый канал.

– Вот тут ты меня подловил! – неохотно признался арагонец, который до этого момента испытывал довольство собой: вон сколько всего ему известно о богине Танит. – Что это еще за «лавовый канал»?

– Он образуется во время извержения вулкана, когда кипящая лава устремляется вниз по склону. Сверху при соприкосновении с воздухом она остывает, а нижние слои продолжают стекать в море, оставляя после себя что-то вроде гигантской сети туннелей, порой протяженностью несколько километров. Со временем сверху накапливается земля, и какой-нибудь из них может засыпать, но другие, как в данном случае, выдерживают давление и остаются невредимыми.

– С тобой я всегда узнаю что-то новое, а эта тема меня особенно интересует. Только перестань мять этот треклятый мешок, ты заставляешь меня нервничать.

Собеседник с улыбкой повиновался и стал с видимым удовольствием понемногу откусывать от колобка, слепленного из массы, напоминавшей малоаппетитную коричневую замазку.

– Хочешь немного?.. – предложил он.

– Лучше умереть.

– Очень вкусно. Это Гарса показала мне, как добиться нужной густоты и вкуса.

– После того что ты мне рассказал, я испытываю огромное восхищение перед этой красивой, умной и решительной женщиной, однако, если ты не против, в кулинарных темах я отдам предпочтение Файне. Что же случилось с солдатами?

– Они так и не вернулись обратно. Ни они, ни двое других, которых на следующий день отправили на поиски; капитан выбрал их среди бывших заключенных, которым предоставили свободу в обмен на службу в армии. Вероятно, он решил, что, если кому-то еще суждено погибнуть, пусть это будут преступники.

– А почему они тоже не вернулись?

– В тот момент я не мог найти какого-либо объяснения, поскольку даже островитяне не знали, в чем дело. Однако спустя годы выяснилось, что в лавовом туннеле скапливались газы почти на уровне земли. Они не воспламенялись и не имели никакого запаха, поэтому тот, кто продвигался по туннелю, ничего не чувствовал до тех пор, пока не становилось слишком поздно – человек терял сознание. Старик Тенаро был прав: из этой пещеры никто не возвращался.

– Так поэтому в качестве предупреждения об опасности на входном камне вырезали символ богини Танит?

– Может быть! Гарса рассказала мне, что на острове имеется еще несколько подобных символов, однако, по словам ее бабки, «они появились до прибытия первых людей». Думаю, их оставили финикийцы, когда приплыли туда в поисках орхила, то есть, вероятно, еще до того как завезли рабов.

Монсеньор Касорла отодвинул тарелку в сторону, долгое время сидел в задумчивости, несколько раз подряд тряхнул головой, будто хотел показать, что услышанное произвело на него неизгладимое впечатление, и спросил, словно обращаясь к себе самому и не надеясь получить ответ:

– То есть две тысячи лет назад эти шельмецы финикийцы уже знали, что на острове, расположенном на краю света, существует проклятая пещера? Вот продувные бестии!

– Что за манера выражаться, Алехандро!.. Да еще в присутствии дамы.

Старая Файна в замешательстве невольно огляделась по сторонам и пожала плечами, как бы давая понять, что хозяин повредился рассудком.

– Про даму – это обо мне? – поинтересовалась она.

– А что, разве здесь есть другая?

– А ну вас!

Она вышла из комнаты, громко хлопнув дверью, и прелат рассмеялся:

– Тебе следовало бы вести себя осторожнее и не задевать ее, а то гляди, как бы не плюнула тебе в суп. Моя кухарка обычно так и поступает.

– Файна на такое неспособна… – Генерал вновь откусил от своего колобка-гофио, а затем добавил: – Надеюсь… Как думаешь, сможешь продержаться в седле пару часов? Мне хотелось бы отвезти тебя в одно необычное место.

– С учетом того, что я растолстел, держаться придется лошади.

* * *

Было известно, что островитяне собирают воду в так называемые эрэ. Эти водосборники представляли собой не что иное, как углубления в водонепроницаемой почве у подножия склона, предварительно очищенного от камней и растительности, чтобы ничего не мешало дождевым потокам скатываться вниз. Однако в середине августа испанцы, чьи скудные запасы воды стремительно подходили к концу, как ни пытались, не сумели обнаружить ни одного из таких вот эрэ.

Тем не менее каждое утро Гарса появлялась с небольшим бурдюком, чтобы утолить жажду своего мужа, Бруно Сёднигусто и Амансио Ареса, пока однажды лейтенант не отказался пить: он чувствовал себя преступником, поскольку в лагере соотечественники начали испытывать серьезные трудности из-за нехватки столь необходимого для жизни вещества.

– Я знаю, что они наломали достаточно дров… – сказал он. – Но ведь это не дает твоим людям права вести себя так бесчувственно: они спокойно смотрят, как умирают эти парни, и в то же время не дают подохнуть скотине.

– Если бы скотина подохла, мы все – мужчины, женщины и дети – не сегодня завтра погибли бы, – невозмутимо ответила девушка. – А если бы мы начали снабжать водой испанцев – каждый из них потребляет, сколько четверо наших, – скоро вообще никому не хватило бы.

– И вы дадите им погибнуть?

– Это зависит только от Бога.

– Не думаю, что Бог каким-то чудом обеспечивает вас водой, – уверенно заметил Гонсало Баэса. – Откуда вы ее берете?

– Ты же знаешь, что я люблю тебя больше жизни, и, если бы с тобой что-то случилось, я бы предпочла перестать дышать, но этого я тебе сказать не могу, – твердо, хотя и не резко, прозвучало в ответ. – Я, не колеблясь ни минуты, отдала бы за тебя жизнь, и единственное, о чем я тебя прошу, – не вынуждай меня выбирать между остальными испанцами и моим народом.