Читать книгу - "Огонь Ареса - Майкл Форд"

— Больно? — спросила девушка. Лисандр закатил глаза, но сумел удержать руку.

В дальнем конце сада кто-то захлопал в ладоши.

— Довольно, Кассандра, — сказал Сарпедон, вернувшись во двор. — Можешь передохнуть, Лисандр.

Когда девушка ушла, Лисандр выпустил копье из рук и упал на колени. Копье с грохотом покатилось по полу. Какое-то время юноша оставался в таком положении, потирая разболевшееся плечо. Когда он поднял голову, Кассандры уже не было.

— Молодец, Лисандр! Ты не сдался. Это черта характера настоящего спартанца.

Сарпедон протянул внуку руку, которую тот с радостью принял. Эфор поднял его на ноги.

— В награду за это, — продолжил он, — тебе, наверно, захочется повидать Атеназию?

Это имя пронзило сознание Лисандра, и боль в его теле будто рукой сняло. «Мама!»

— Она здесь? — спросил он. — Она уже здесь?

— Да, пойдем отсюда, — ответил эфор. Впервые Сарпедон больше походил на его Деда, чем на представителя спартанской знати.

В спальне, где лежала Атеназия, было еще темно.

Сарпедон зажег свечу и удалился.

Лисандр отнес к постели матери горячее молоко с медом. Сначала Атеназию, похоже, смутило то, что ее разбудили, но, увидев, кто перед ней, она просияла от радости.

— Мой сын! — воскликнула женщина.

Лисандр заметил, что она все еще измождена, однако темные круги под глазами почти исчезли. Заботами Сарпедона его мать хорошо отдохнула.

— Ты не обнимешь меня? — спросила она, сев в кровати.

Лисандр поставил чашу и, обняв мать за худые плечи, прижался головой к ее груди. Он не удержался от слез, которые ели ему глаза.

— Не раздави меня, — рассмеялась мать. — Ты ведь не на занятии по борьбе.

Лисандр отпустил ее и, вытирая слезы, сел на край кровати.

— Ты выглядишь… лучше, — сказал он, поправляя матери покрывала.

— Я в хороших руках, — ответила она. — Твой дед занят, но он навещает меня каждый день. А если стоит ясная погода, служанка Сарпедона выводит меня во двор. Так приятно быть на солнышке и не слышать приказов Агестеса. — Атеназия умолкла. — Расскажи мне, как идет твое обучение.

Лисандр какое-то время молча смотрел на мерцавшую свечу, затем поднял взгляд к лицу матери. Он не мог сказать ей правду.

— Пока трудно. Не так как на полях, но я ложусь спать, совсем выбившись из сил. Все время приходится бороться, учиться владеть мечами и щитами. — Он попытался вспомнить что-то хорошее. — И еще я учусь читать.

— Ох! — воскликнула мать. — Илот учится читать! Хвала богам!

— Кормят хорошо, — продолжал Лисандр. — Почти каждый день дают мясо и рыбу, хлеб всегда свежий.

— Ты присматриваешь за Тимеоном? — поинтересовалась Атеназия.

— Скорее он присматривает за мной, — ответил Лисандр и натянуто улыбнулся. — Но я всегда оставляю ему немного еды. Многие ученики плохо обращаются со своими илотами или ведут себя так, будто их вовсе не существует.

Мать задумчиво кивнула.

— А как Огонь Ареса? — Она сжала ему руку. — Ты нашел его?

— Нет еще, — ответил Лисандр и решил соврать. — Но скоро найду, я это точно знаю.

Мать отпила большой глоток молока и опустилась на постель. У нее закрывались глаза. Лисандр не стал ей мешать. Он вышел из комнаты в приподнятом настроении.

Сарпедона нигде не было. На прощание времени не оставалось, и юноша направился к воротам.

Выйдя из дома, Лисандр кое-что увидел и спрятался в винограднике, чтобы остаться незамеченным.

Два силуэта наклонились друг к другу очень близко. По лиловой одежде он определил, что один из них принадлежит Кассандре. Она стояла под оливковым деревом.

Ее собеседник был повернут к Лисандру спиной. На нем была черная туника. Близко наклонившись, они шептались, точно заговорщики. Вдруг молодой человек развернулся и стал быстро удаляться в противоположном направлении. Кассандра какое-то время смотрела ему вслед, затем неторопливо направилась к дому, глубоко задумавшись.

Лисандр вышел из укрытия. Он ждал, когда Кассандра заметит его.

Их глаза встретились, и юноша услышал, как она вздохнула. Ее лицо дернулось, но девушка быстро вскинула голову и уставилась куда-то мимо него, словно перестав его видеть. Кассандра вела себя так, будто его здесь не совсем нет.

«Я не позволю, чтобы она снова одержала надо мной верх», — подумал Лисандр. Он сделал шаг и преградил ей путь.

— Почему ты так ведешь себя? — тихо спросил Лисандр. — Я не сделал ничего, чтобы заслужить подобное отношения.

— Не понимаю, о чем ты, — ответила девушка, но он заметил на ее щеках румянец.

Лисандр стоял так близко, что мог разглядеть зеленые искорки в ее карих глазах. Кассандра молча моргала длинными темными ресницами. Лисандр заметил, сколь симметричны черты ее лица. Казалось, что даже веснушки на нем расположены симметрично. Лицо Кассандры было таким же прекрасным и гордым, как у Сарпедона. На нем был лишь один изъян — бледный шрам под дугой левой брови.

— Нет, понимаешь, — Лисандр чуть повысил голос и обрадовался, видя, что девушка растерялась. — Похоже, тебе доставляет удовольствие насмехаться надо мной безо всякой причины. Ты такой родилась или же спартанских женщин специально обучают жестокости?

— Как ты смеешь говорить со мной о спартанских женщинах? Раб, ты должен знать свое место, или я скажу деду, что ты посмел со мной заговорить. Не понимаю, почему ты здесь, но обязательно разузнаю и положу этому конец.

Кассандра решительно толкнула его в грудь и Лисандр, споткнувшись, попятился назад. Девушка вошла в дом.

Лисандр проголодался как волк. После встречи с Сарпедоном утром и занятий днем он с нетерпением ждал ужина.

Илоты накрыли стол. Как обычно на нем лежали караваи хлеба, свежие фрукты, стояли миски с супом. Лисандр отправил Тимеона за второй, затем за третьей добавкой. И как всегда, последнюю миску приберег для друга. Илотам, которые прислуживали ученикам, со спартанского стола разрешалось брать только объедки или то, что бросали на пол: незрелые оливки, хрящи, куски подгоревшего или черствого хлеба.

После того как Тимеон оставил работу в поле и начал прислуживать в казарме, его лицо чуть округлилось.

После мытья тарелок и чашек Тимеон подошел к Лисандру.

— Ну, до завтра, — попрощался он.

— Подожди, — остановил его Лисандр, доставая из-под плаща большой кусок сыра и протягивая другу. — Возьми, это для твоей семьи, дар любезной Спарты.

Тимеон сначала улыбнулся, затем нахмурился.