Читать книгу - "Жорж - Александр Дюма"

В противоположность своей сестре «Галатее», которая старалась скрыться, будучи замеченной, «Калипсо» охотно исчезла бы еще до того, как ее заметят, «Лейстер» не мог представить собой добычу, даже если бы удалось захватить его в плен, что, впрочем, было совершенно невероятно. Не представлялась также возможность избежать встречи с ним, потому что капитаном «Лейстера» был тот самый Уильям Маррей, который в ту пору служил на флоте и был известен как бесстрашнейший морской волк из всех проходивших от Магелланова пролива до бухты Баффен.

Итак, капитан Бертран приказал установить две большие пушки на корме корвета и стал удирать…

«Калипсо» — настоящий корабль-хищник, построенный для сверхскоростного хода, с длинным и узким килем, однако на сей раз бедная ласточка морей имела дело с орлом океана, и, несмотря на ее легкость, стало скоро ясно, что фрегат догоняет ее.

Каждые пять минут «Лейстер» посылал ядра, чтобы заставить «Калипсо» остановиться; впрочем, на это «Калипсо» отвечала также снарядами.

В это время Жак внимательно рассматривал мачтовый лес, из которого был сделан их корабль, и давал лейтенанту Ребару советы, касающиеся оснастки, предназначенной, как это было в данном случае, для погони или для ухода от преследования. Необходимы были серьезные изменения в брам-стеньгах, и Жак, продолжая рассматривать места возможных повреждений, давал указания. Не получая ответа, он взглянул на лейтенанта и все понял: лейтенант Ребар был убит.

Положение становилось серьезным: было ясно, что очень скоро суда станут борт о борт и придется, как выражаются матросы, перейти в рукопашную схватку. Жак решил посоветоваться с наводчиком, орудовавшим возле одной из пушек, как вдруг тот, нагнувшись, чтобы прицелиться, как показалось, оступился, упал лицом на пушку и не встал.

Жак вынужден был наклониться к пушке, поправить прицел и скомандовать «Огонь!». Пушка загремела. Капитан выскочил на борт, чтобы посмотреть, какое действие произвел снаряд, который он только что послал.

Действие было разрушительное. Фок-мачта, срезанная немного выше большой стеньги, согнулась, как дерево под ветром, затем со страшным треском упала, завалив палубу парусами и такелажем и сломав часть стены правого борта.

На борту «Калипсо» раздался крик ликования. Фрегат резко остановился, опустив в море сломанное крыло, в то время как шхуна, целая и невредимая, если не считать нескольких порванных канатов, продолжала путь, освободившись от преследования.

Когда опасность миновала, первой заботой капитана было назначить Жака своим помощником на место Ребара; впрочем, все корсары считали, что, если эта должность освободится, она должна быть предоставлена именно ему. Когда объявили о назначении, раздались приветственные возгласы.

Вечером была совершена церковная служба за упокой убитых. Трупы матросов бросали в море, а первому помощнику капитана были оказаны почести: его зашили в сетку, привязав к каждой ноге по ядру. Церемония была завершена, и бедный Ребар присоединился к мертвецам, получив скромное преимущество опуститься в самую глубину моря, вместо того чтобы плавать на его поверхности.

Вечером капитан Бертран воспользовался темнотой, чтобы изменить направление, и благодаря перемене ветра возвратился в Брест, в то время как «Лейстер», заменив сломанную мачту запасной, гнался за «Калипсо», взяв курс на Зеленый мыс.

Все происшедшее резко ухудшило настроение капитана Маррея, и он поклялся, что, если когда-нибудь ему под руку подвернется «Калипсо», она не улизнет от него так легко, как ей удалось это сделать теперь.

Устранив повреждения, капитан Бертран снова ушел в море; с помощью Жака он творил чудеса. К несчастью, произошло сражение при Ватерлоо, после Ватерлоо — второе отречение, и после второго отречения наступил мир. -На этот раз сомнений и надежд не оставалось. Капитан видел, как пронесся на борту «Беллерофона» пленник Европы. Бертран дважды бывал на острове Святой Елены и знал, что оттуда сбежать не так легко, как можно было сбежать с Эльбы.

Будущее Бертрана оказалось под угрозой после этой огромной катастрофы, разрушившей столько судеб. Нужно было заняться другим делом: он был владельцем отличного корвета, экипаж которого составляли сто пятьдесят смелых моряков, готовых разделить судьбу Бертрана, и он решил заняться торговлей невольниками.

Это было выгодное дело, пока его не подорвали либеральные разглагольствования, и те, кто занимался им, могли заработать хорошее состояние. В Европе война прекращается моментально, в Африке же она длится вечно; там имеются племена, увлекающиеся алкоголем. Обитатели прекрасной страны давно поняли, что самый верный способ доставать водку — это иметь побольше пленных невольников. В ту пору достаточно было пройтись по берегам Сенегалии, Конго, Мозамбика и Занзибара, чтобы в обмен на бутылку коньяка привести на корабль двух негров. Матери

иногда продавали детей за стакан водки.

Капитан Бертран вел выгодную торговлю неграми в течение пяти лет и надеялся заниматься этим всю жизнь, как вдруг случилось нечто, разрушившее его планы. Однажды он плыл по Рыбной реке на Западном берегу Африки вместе с вождем готтентотов. Вождь должен был отдать Бертрану за две бочки рома партию намакуанов — высоченных негров, их капитан собирался продать на Мартинике и в Гваделупе. В пути он случайно наступил на хвост гревшейся на солнце бокейры.

Хвост этих пресмыкающихся очень чувствителен: природа наделила его множеством колокольчиков, чтобы путник, предупрежденный этим звуком, не наступил змее на хвост. Гремучая змея молниеносно выпрямилась и укусила Бертрана в руку. Капитан, как ни вынослив он был, вскрикнул от боли.

Вождь готтентотов обернулся, увидел случившееся и поучительно сказал:

— Укушенный змеей человек обречен.

— Да, это так, черт бы ее побрал. — И, желая оградить других, Бертран схватил гремучую змею и руками свернул ей шею; вслед за этим силы оставили храброго капитана, и он упал мертвым подле змеи.

Все это произошло столь мгновенно, что когда Жак, шедший за капитаном на расстоянии двадцати пяти шагов, подошел к нему, тот уже зеленел, как ящерица. Он хотел сказать что-то, но едва смог пробормотать несколько бессвязных слов и испустил дух. Десять минут спустя его тело было испещрено черными и желтыми пятнами, словно ядовитый гриб.

Нечего было и думать о том, чтобы перенести тело капитана на борт «Калипсо», так быстро оно разлагалось от действия змеиного яда. Жак и двенадцать матросов вырыли могилу, положили в нее капитана и навалили на тело все камни, какие удалось найти в окрестности, чтобы по возможности предохранить его от гиен и шакалов. Что до гремучей змеи, то ее взял один из матросов, вспомнив, что его дядя, аптекарь из Бреста, просил привезти ему гремучую змею, живую или мертвую; он поставит ее в банке у дверей аптеки между двумя сосудами с красной и синей водой.

У коммерсантов существует пословица: «Дело прежде всего». Именно так повели себя вождь готтентотов и Жак; несчастье не помешало им осуществить задуманную сделку. Жак отправился в соседний поселок за десятком намакуанов, а вождь готтентотов прибыл на бригантину за двумя бочками рома. Совершив обмен, оба коммерсанта расстались, довольные друг другом, пообещав не прерывать торговых связей.