Читать книгу - "Мамаево побоище. Русь против Орды - Юрий Корчевский"

Все пристыжено молчали. И в самом деле: Мамай — враг общий, от Орды всем землям русским достаётся в полной мере, за исключением земель северных — Великого Новгорода, Белоозера и ещё нескольких. И не потому, что далеко от Орды. Местность там болотистая, рек и озёр много, коннице действовать несподручно. На коне проехать да с повозкой вполне можно. Но многим тысячам всадников в лаву для атаки развернуться — невозможно. А по-другому татары воевать не умеют. Вся сила их — в конном ударе.

Епископ сел. Лицо его от негодования побагровело. Кабы не княжеский совет, наверное, он проклял бы тех, кто поддержал союз с Мамаем.

— Вот что, други! — медленно, раздумывая над каждым словом, сказал князь. — Мамай — не Чингизид, и, думаю, у власти долго не продержится. На место хана Тохтамыша он метит, и ждёт Орду продолжение замятии. Потому продаваться хану даже за земли московские считаю неразумным. Наше дело — воинов сохранить, землю свою с людишками уберечь. На то я князь здесь, а вы бояре.

Зять князя, Иван Мирославич, крещёный татарин, и сыновья его дружно кивнули. Приходили к ним от родни из Орды такие слухи.

— Потому решаю так. Договор мы подпишем и даже немного воинов Мамаю дадим. Основное же войско здесь, дома оставим. Глядишь — и татары нас не тронут, и войско целым сохраним. Вот вам моё слово! И ни один человек об услышанном здесь, в думной избе, узнать не должен.

Бояре молча расходились. Слишком тяжёлый груз свалился на их плечи, уж очень гнетущую новость они узнали от посла ордынского. Снова — набег татарский с союзниками. Правда, учитывая, что татары слово своё держат не всегда, ещё неизвестно, как всё обернётся.

Князь думал о том же, просчитывая возможные варианты. При победе татар они ограбят Москву и другие города княжества — это понятно. Но куда они после направятся? Могут по всей Руси огненным валом прокатиться, и остановить будет просто некому. Единственные, кто сейчас может противостоять татарам — это Москва и Дмитрий. Пусть он не одержит победу, но в сече жестокой урон Орде нанесёт сильный. После потери множество воинов сил у Орды для похода по Руси уже не останется. А одержит верх Дмитрий, в чём князь Олег сомневался, — так и вообще хорошо. Орда притихнет на несколько лет, собираясь с силами, княжества русские передышку получат. Решено, надо Дмитрию помочь! Только как это сделать, чтобы Мамай не прознал?

Для начала надо у посла выведать, когда и где сбор войска Мамаева намечается? Потом гонца тайного в Москву послать, да не простого. Бумагу в руки ему не дашь — не дай Бог, в чужие руки попадёт. Значит, человек должен быть солидный, Дмитрию лично известный — такой, которому князь Московский поверил бы. А уж после ответа Дмитрия решать надо, как здесь, в Рязани, Москве помочь.

Под корень бы поганцев извести, да сил не хватает. В Переяславле всего две тысячи жителей, сто сорок податных дворов. В Коломне — и то больше, двести. В том же Серпухове — сто. У союзника Олегова, князя Муромского — семьдесят. Откуда силам взяться?

Не то в Орде. Бывал там князь, сам видел. Дома из высушенной глины сделаны, каждый дом таким же забором-дувалом окружён, и домов таких — множество. Куда до них Переяславлю или Коломне — даже Москве? Потому все силы и соки из Руси Орда высасывает.

На улицах или базарах русская речь едва ли не чаще звучит, чем татарская, поскольку рабов полно, в основном русских. И относятся в Орде к рабам как к собакам. Кормят объедками, вместо одежды бросают презрительно обноски.

Тяжело было вспоминать о поездке той, но и забывать негоже, иначе вся Русь будет выглядеть также — с серьгой раба в ухе, голодная и в рубище.

Через два дня в думной избе и с теми же боярами князь принимал посла.

Мурза был весел и обходителен.

— Какой ответ князь хану даёт? — И лыбится довольно.

— Мы соглашаемся, подпишем договор.

Князю поднесли прибор, он взял гусиное перо, обмакнул в чернильницу и поставил под текстом договора свою подпись. Слуга присыпал чернила мелким сеяным песком, сдул. На пламени свечи подержали палочку сургучную, накапали на бумагу. Князь приложил к ней перстень-печатку.

Мурза почтительно взял протянутый свиток.

— Якши. У меня несколько слов есть для князя, наедине.

— Это можно.

Князь вышел в отдельную светлицу, мурза — за ним. Боярин Станислав, дружинник старший, подозрительно осмотрел мурзу. Вроде оружия не видно нигде. Послы всегда ездили без оружия. Явиться с саблей на приём — оскорбить принимающую сторону.

— На словах хан велел передать — ратям собраться к Семёнову дню.

Мурза достал из-за пазухи туго свёрнутый в рулон кусок выделанной телячьей кожи, положил на стол, развернул. На коже была вытатуирована чернилами карта.

Князь мысленно изумился. Хорошая работа, подробно все города, реки.

— Хан будет стоять с войском здесь, — мурза ткнул в карту пальцем. — Узнаешь ли место, князь?

Как не узнать свои земли? Дон, Непрядва, а место, куда упирался палец мурзы, — Красивая Меча, река такая.

— Узнаю.

— Как Дмитрий подойдёт, вы с литвинами, заранее соединившись, обойдёте войско московское с тыла. Как услышите, что сражение начнётся — ударите москвитянам в спину. Хан полагает, им не устоять.

Князь вынужден был признать, что задумка действительно неплохая, сулящая победу.

— Да, хан — стратег хороший, — улыбнулся князь Олег.

— Я передам твои слова хану, — сворачивая карту в рулон, сказал мурза. — Советую послать посольство в Литву, уточнить место и время встречи ваших войск.

— Я так и сделаю, — заверил князь.

— Тогда всё. До встречи на поле боя!

Мурза откланялся, и вскоре верховые уже выехали из города.

Князь попросил остаться Епифана Кореева. Боярин исполнял при князе все дипломатические поручения.

— Придётся тебе, боярин, в Литву ехать, к Ягайло.

Боярин вздохнул шумно.

— Понимаю, только желания к жмудинам ехать нет. Враги они Рязани!

— Теперь союзники будут.

Князь собственноручно, что бывало не часто, написал послание Владиславу, заверил свиток печатью.

— Езжай с Богом, Епифан.

Сам же сел в кресло, раздумывая, кого бы послать к Дмитрию. Щекотливое дело. Лучше всего подошёл бы епископ, да у него дела больше духовные, в мирские заботы втягивать его не хотелось бы.

Станислав — воин, не подойдёт для сего, обходительности в нём мало. Саблей махать может, и храбрости хоть отбавляй. Вислой? Пока в деле не проверен, опять же Литве служил, полной веры ему нет, к тому же на Москву обижен. Салахмир? Родственник, и в делах проверен, не продаст, однако же — тоже татарин. Как-то его Дмитрий примет? Нет, не годится.

После тщательного обдумывания остановился на окольничем Юрии Яковлевиче. Боярин разумный, понимает, где жёстким надо быть, а где улыбаться, да и язык за зубами держать умеет.