Читать книгу - "Волчья сыть - Сергей Шхиян"

Нынешний день выдался таким хлопотным и заполненным, что я, в конце концов, совсем сомлел. Пришлось отказаться от медицинских визитов и попробовать лечь и заснуть. Последствий ночной болезни не осталось, но состояние все-таки было неважное. Однако, разоспаться мне не удалось. Только я провалился в сладкую дрему, как меня затрясли за плечо.

— К тебе, Алеша, пришел барин, — сообщила мне Аля.

Еще не до конца проснувшись, я вышел в гостиную. Меня там ожидал странно одетый человек. Он был в бархатном, расшитом позументами камзоле, бархатных шароварах и в сапогах в гармошку: странной смеси имперского и малорусского стилей. У посетителя было растерянное выражение лица, и он сильно нервничал.

— Я вас слушаю, — вежливо сказал я, удивленно разглядывая странно одетого человека.

— Доктор! — воскликнул гость низким, скрипучим голосом. — Соблаговолите поехать со мной!

— Куда, и что случилось? — не очень охотно спросил я, придумывая причину, как ему вежливее отказать.

Проситель при более подробном осмотре мне не понравился. У него были какие-то неопределенные черты лица — про таких людей говорят: «без особых примет» — и бегающие глаза. Разговаривая со мной, он все время отводил взгляд в сторону, хотя был напорист и взволнован,

— Дворянин и здешний помещик Трегубов, у которого я имею честь состоять управляющим, находятся при смерти и нижайше просят вас изволить пожаловать в его имение, — витиевато объяснил управляющий.

— Что за имение? — больше для проформы, чем из интереса спросил я. Фамилия Трегубов мне ничего не говорила, и ехать неизвестно куда охоты не было.

— Завидово-с! — со значением сообщил управляющий, как будто это был, по меньшей мере, Версаль.

— Что с ваши Трегубовым? — поинтересовался я.

— Они-с ранены-с, — состроив скорбную мину, сообщил гость, — не знаю, успеем ли. Того и гляди помрут!

— Ладно, сейчас прикажу заложить коляску, — пересилив лень, согласился я. — Только если он умирает, то стоит ли ехать?

— Как же-с не стоит! Непременно нужно ехать, Василий Иванович первейший здешний помещик. Любимец, если так можно выразиться, покойной императрицы Екатерины Алексеевны! А об коляске не извольте-с беспокоиться, я в карете-с.

— Ладно, подождите, пока я переоденусь и возьму инструменты, — сказал я. Мне стало любопытно взглянуть на «любимца» Екатерины.

— Поторопитесь, доктор, а то не ровен час, не поспеем, Василий Иванович кровью изойдут…

Я надел сюртук, и мы вышли на улицу. Нас ждала по-настоящему роскошная карета, запряженная шестеркой белых орловских рысаков. Лошади были заводские и очень породистые. Отличались они от моих кобылок как хороший Мерседес от Жигулей.

Мы тотчас сели в карету, кучер и форейтор закричали, защелкали кнутами, и мощные, сильные животные рванули с места в карьер. Мы понеслись по городу с удивительной быстротой. Ощущение было совсем другое, чем при езде на машине. Грохот колес, стук копыт, ветер, врывающийся в открытые окна кареты, создавали ощущение бешеной скорости, хотя мы, дай Бог, если разогнались до сорока километров в час.

По дороге я познакомился с управляющим. Звали его Иван Иванович Вошев.

Из его рассказа я узнал, что случилось с его хозяином Трегубовым. В окрестностях села Завидово появилась волчья стая. Несмотря на летнее время, когда волкам хватает еды в лесу, и они обычно не беспокоят людей, эта стая начала прямо-таки беспредельничать. На пастбище в виду деревни вместе с пастухами зарезала целую отару овец. Несколько раз нападала на крестьянские обозы.

Началась паника, люди боятся выходить за околицу. По инициативе Василия Ивановича местные помещики собрали псовую охоту с тремястами собаками и большим количеством загонщиков. Стаю удалось блокировать и, в основном, перебить. Вырваться из облавы удалось только вожаку, необычайно большому волку.

Словно в отместку, он начал нападать не только на домашний скот, но и на людей. Один порезал целое стадо овец и загрыз пастуха с собакой. Потом прямо в селе напал на бабу. Волчара дошел до того, что ночью пробрался в саму Завидовскую усадьбу и выл около помещичьего дома. Причем ни одна спущенная собака не осмелилась к нему подойти.

Трегубов счел это личным вызовом и поклялся убить волка. Началась борьба зверя и человека. Матерый, умный хищник не боялся ни собак, ни флажков и легко уходил от облав.

Последняя облава была вчера в ночь. На нее согнали всех окрестных крестьян. Только на номерах стояло тридцать человек с ружьями. И все-таки волк ушел. Причем полем на виду у всех: перескочил через флажки и прорвал цепь безоружных загонщиков.

Крестьян отпустили, а Трегубов с двумя егерями и малой сворой собак отправился по его следу. Его резвый донец опередил медлительных егерских лошадей, и помещик в одиночку напоролся на волка.

Собаки, увлеченные погоней, были далеко, егеря не поспели на выручку, Трегубов стрелял, но дал промах, а волк умудрился зарезать его лошадь и нанести охотнику несколько ударов клыками. Охотник удачно спрыгнул с падающего коня и сумел отбиться кинжалом. Когда подоспела подмога, зверь ушел, но рваные раны, полученные Трегубовым, очень тяжелы, и есть опасность для его жизни.

Я начал расспрашивать о помещике, чье имя не раз упоминалось на застолье уездного начальника. По словам моего провожатого выходило, что это один из самых богатых помещиков в губернии. Иван Иванович удивился, что я ничего толком не знаю про такую популярную в здешних местах личность, и с удовольствием поведал мне несколько скандальную историю своего патрона.

Происходил Василий Иванович из боковой ветви древнего боярского рода, состоявшего в родстве с самыми знатными русскими фамилиями. Однако, еще в петровские времена их фамилию начали преследовать всяческие несчастья от болезней до опал, и Трегубовы потеряли значительную часть родовых земель и, говоря нашим языком, общественную значимость. Род захирел, и о нем подзабыли.

Отец нынешнего помещика Иван Васильевич Трегубов, не выслужив ни чина, ни состояния, погиб во время турецкого похода от болезни, оставив малолетнего сына почти нищим. Мальчика попечением родственников определили в кадетский корпус, после окончания которого в 1789 году он начал службу сержантом в лейб-гвардии Преображенском полку.