Читать книгу - "Счастливый час в «Каса Дракула» - Марта Акоста"

Я проснулась от резкого стука в дверь и тут же услышала голос Эдны:

— Хватит валяться, юная леди! Пора вставать.

Часы показывали четверть восьмого.

Я медленно сползла с кровати и, прихватив по пути халат, открыла дверь.

— Хочу спросить на будущее — во сколько наступает тот страшный час, после которого нельзя валяться?

— Ровно в семь. Вы уже и так пятнадцать минут провалялись. Помогите мне приготовить завтрак.

Сказав это, Эдна удалилась. А я-то хотела возразить, что, по моим сведениям, почерпнутым главным образом из романов П. Г. Вудхауза, гости загородных резиденций, прежде чем подняться, нежились в своих постелях и только потом не спеша принимали ванну, приготовленную слугами. Я быстро ополоснулась под душем и надела блузку и юбку, с сожалением заметив, что они по-прежнему висят на мне.

Эдна посчитала, что для приготовления тостов моей компетенции вполне достаточно. Вскоре спустились улыбающиеся Сэм и Уинни и начали нахваливать тосты. Представляю, как бы они отреагировали на вафли!

После завтрака Уинни заявила, что хочет меня осмотреть. Приложив стетоскоп к моей груди, она велела глубоко вдыхать и медленно выдыхать. Она проверила мой пульс, кровяное давление и температуру. Перевоплощаясь в доктора, Уинни казалась старше своих лет.

— Ты какая-то хмурая, — заметила я.

Она удивилась и рассмеялась.

— Ты думаешь? — переспросила Уинни и принялась складывать свои медицинские инструменты в сумку.

— Тебя беспокоит мое состояние?

— Да, немного. — Она внимательно оглядела мое лицо, будто бы пытаясь принять какое-то решение. — Я уверена, что у тебя все будет хорошо, и очень надеюсь, что тебе удастся преодолеть инфекцию. Хотя мы и называем ее инфекцией, она ведет себя иначе, чем вирусы, ретровирусы и бактерии. Мы не имеем представления о последствиях, потому что экспериментировать на других людях было бы неверно с этической точки зрения.

Вероятно, я могла бы задавать более осмысленные вопросы, если бы вместо курса «Туфли на высоких каблуках в литературе времен окончания Первой мировой войны: конец невинности» выбрала курс человеческой биологии.

— А что еще ты об этом думаешь? — снова спросила я в надежде, что она побольше расскажет мне о всяких там инфекционных делах.

Уинни нахмурила светлые брови.

— Если инфекция приживется в твоем организме, ты будешь чужой для большинства окружающих, тебе придется соблюдать осторожность в общении с ними и сознавать, что быть им ровней никогда не удастся.

— Я все это уже проходила, док.

— Ты смеешься, а вот взять хотя бы смешанные семьи. Если вступить в брак с обычным человеком, то пытаться завести ребенка очень рискованно. Уровень смертности таких детей — примерно двадцать пять процентов. Это, конечно же, устаревшие данные — девятнадцатый век. Мы-то уже привыкли к тому, что так поступать не стоит.

— Но зато можно вступать в брак с себе подобными, — заметила я.

— Да, это пожалуйста, — произнесла она с едва заметной улыбкой на губах. — Но с плодовитостью дела у нас обстоят плоховато.

Я вдруг поняла, что неправильно истолковала ее замечание о плодовитости во время осмотра в больнице.

— На самом деле, — продолжила она со вздохом, который показался мне чрезмерно тяжелым для такой хрупкой девушки, — мы с Освальдом были проверены и подобраны друг для друга, исходя из соображений плодовитости. Нет, не надо так смотреть на меня! Это работа нашей службы знакомств, ведь дети имеют большое значение для нас обоих. — Уинни провела пальцами по своим волосам и добавила: — Не забудь купить пищевые добавки и отдыхай побольше.

Мне хотелось подышать свежим воздухом, а потому я намазалась солнцезащитным кремом, надела шляпу и вышла на улицу. Вернувшись, я застала во дворе Сэма. Он наблюдал за тем, как Освальд и Эрни расставляют столбики на месте будущей ограды.

Сэм выглядел очень опрятно в своих брюках цвета хаки и рубашке поло, а вот Освальд и Эрни были одеты по-рабочему — в рубашки из шотландки и джинсы. Сэм первым заметил меня и поздоровался: