Читать книгу - "Знаменитые морские разбойники. От викингов до пиратов - Рудольф Баландин"

Славная судьба сэра Френсиса Дрейка вдохновила тысячи англичан, содействовала популярности мореходства и превращению Великобритании в морскую державу.

Одним из подражателей Дрейка стал Генри Мейнуэринг. Он был, что называется, из хорошей семьи и собирался посвятить себя борьбе с преступностью, закончив в 1602 году юридический факультет Оксфордского университета. Но быстро понял, что стать адвокатом или судейской крысой — не его предназначение.

Он завербовался на военный корабль, быстро освоил премудрости мореходного дела и вскоре получил звание офицером. Его вдохновляли лавры Дрейка, а не служебная карьера. Молодой офицер встал во главе портового сброда, главным образом дезертиров-матросов.

Это было в Плимуте. Оставалось только обзавестись кораблем и оружием Новоявленная банда рассредоточилась по кабакам, собирая сведения о стоящих на якоре судах. Одно сообщение заинтересовало бывшего юриста: двухмачтовый купеческий корабль из Антверпена с командой из 15 человек перевозит оружие для берберийских пиратов Алжира.

Операция по захвату корабля была разработана Мейнуэрингом и проведена под его руководством Когда половина команды данного судна сошла на берег, люди Мейнуэринга помогли им основательно напиться. Затем вся банда поднялась на корабль и без шума обезвредила оставшихся членов команды. Столь же спокойно и деловито, не вызывая подозрения у соседей по причалу, они снялись с якоря и покинули порт.

Оставалось обзавестись базой на суше. Наилучшим местом, решил Генри, будут владения берберийских коллег. Пройдя Гибралтар, он взял курс на североафриканский город Мармор — известное пиратское гнездо. Верные принципам международной солидарности бандитов, берберийцы оказали начинающим пиратам теплый прием.

Мейнуэринг на утратил британского патриотизма и строго запретил своим подопечным нападать на английские корабли. Они обязаны подрывать морское могущество ненавистной Испании!

Его авторитет среди разбойников был неколебим (и подтверждался таким острым аргументом, как умелое владение шпагой). Английские негоцианты разнесли весть об «идейном» пирате по всей стране. В Англии имя Мейнуэринга стали связывать с борьбой против испанского владычества в море и в мире. Тем более что он отверг предложения о сотрудничестве, исходившие и от испанского короля, и от тунисского бея.

Отобрав 8 лучших кораблей своего флота, Мейнуэринг пересек Атлантику и обосновался на полуострове Ньюфаундленд, контролируя огромную территорию. Жители поселков должны были выплачивать ему дань, снабжать припасами. От рыбаков требовалась значительная доля их улова. В результате промышлять рыбу стало невыгодно, и многие рыбаки пополнили ряды пиратов.

Этот «удельный князь» Генри Ньюфаундлендский продолжал грабить проходящие испанские и португальские галионы. Делал он это деликатно, не позволяя своим людям бесчинствовать. Говорят, когда один пират начал издеваться над пленниками, его арестовали и в назидание другим — вполне пиратский педагогический прием — вздернули на рее.

С наступлением холодов Мейнуэринг отправился в теплые края. У него было прекрасное «гнездышко» на африканском побережье, где «трудились» берберийские коллеги. Однако в гавани Мармора его ждало разочарование: недавно город разграбили и разрушили англичане. Мейнуэринг избрал новую базу на Виллафранке.

Решение оказалось удачным. В гавани стоял превосходный корабль под английским флагом. Командир его Уолсингэм был образованным благородным человеком, считавшим, что уже вполне созрел для занятия пиратством. У них сложился отличный коллектив. Не прошло и двух месяцев, как они приумножили свои капиталы.

Имя Мейнуэринга в Англии произносили с почтением, а в Испании — с проклятиями. Король Испании отправил военную флотилию, чтобы уничтожить пиратов, явно недооценив их силы. Мощный флот Мейнуэринга быстро и не понеся заметного урона разгромил неприятеля.

Чаша терпения Филиппа III переполнилась. Он направил Якову I протест, упрекая англичан в ведении морской войны против Испании и угрожая активными ответными действиями. Якова I такая перспектива не устраивала. Тем более что юридически Филипп III был совершенно прав: Испания и Англия не находились в состоянии войны.