Читать книгу - "1000 белых женщин. Дневники Мэй Додд - Джим Фергюс"

– Конечно, я понимаю, ты права, Мэй, – ответила Марта. – Я их почти стоптала… да, но… но… – стало ясно, что бедняжка вот-вот расплачется, – они напоминают мне о доме. – И тут она расплакалась – с громкими, судорожными всхлипами. – Прости, Мэй, – бормотала она, – я просто устала… я так хочу домой. Я не хочу, чтобы меня звали Та-Которая-Падает, или миссис Колтун. Я хочу домой.

– Милая, – сказала я, желая ее утешить. – Ты не можешь уехать домой прямо сейчас. Но научить своего будущего мужа причесываться ты вполне можешь. И если тебе не нравится твое нынешнее индейское имя – мы сделаем так, чтобы оно изменилось.

– Как это? – спросила Марта, вытирая нос платком и потихоньку успокаиваясь.

– Я заметила, что индейцы меняют имена, если что-то произойдет или им что-то почудится, – сказала я. – Может, если ты сделаешь что-то своими руками или приобретешь некую привычку – например, в одежде, скажем, повяжешь на голову один из своих шарфиков – тогда они, без сомнения, окрестят тебя Та-у которой-Шарф-на-Голове.

– Почему ты уверена, что меня так назовут? – обиженно спросила Марта.

Боюсь, что общее чувство нереальности происходящего и отчаянная тоска по дому, вкупе с бессонными ночами и тяжким трудом, окончательно всех нас вымотали, и настроение это не улучшало.

– Я просто привожу пример, – сказала я. – А как бы тебе самой хотелось зваться?

– Как-нибудь поромантичнее, как ты, например. «Ласточка», Месоке, на любом языке звучит красиво. Или вот Идущая-Против-Ветра. Уж всяко благозвучней, чем Та-Которая-Падает.

– Ну, давай придумаем имя, которое тебе пойдет и тебя устроит. Господи, та еще работка, – помедлив, сказала я, отшвыривая деревянную лопатку, которую индейцы использовали для копки кореньев. – Ногти я совсем загубила – смотри, под них забилась грязь, и целых не осталось. Знай я, что придется копаться в земле, прихватила бы пару перчаток и тяпку. Скоро меня будет впору переименовать в Ту-Которой-Нужен-Маникюр.

– Но кто раздает эти имена? – Моя попытка пошутить ее, очевидно, не успокоила, равно как и мои рассуждения. – Как они появляются?

– Как я понимаю, они просто… возникают, и все, – пояснила я. – По самым нелепым поводам. Вот кто-то увидел, как ты споткнулась, потому что не вылезаешь из ботиков на высоком каблуке, и в следующий раз, когда разговор заходит о тебе, говорит: «О, да я ее знаю – это та, которая все время падает!»

– Почему бы им попросту не называть меня настоящим именем? – не унималась она.

– На случай, если ты не заметила, подружка, – сказала я, – мы находимся среди людей иной расы и иных привычек. А теперь давай вместе подумаем, какое имя тебе бы подошло, и придумаем, как его заполучить.

– Но мы же даже не знаем их языка! – возразила Марта. – Это безнадежно! – Мне показалось, что она вот-вот снова расплачется.

– Все равно, – ответила я. – Мы же учимся языку жестов, и потом, у нас есть преподобный Хейр – если, конечно, уговорить его поднять тучный зад. В любом случае, как я и сказала, эти прозвища возникают из-за того, как ты выглядишь или что делаешь.

Мы еще немного раздумывали над этим, копая треклятые корешки. И тут меня осенило:

– А как тебе имя: «Прыгающая-Через-Пламя»? Мне кажется, оно звучит загадочно… и романтично.

Марта просияла:

– Мне нравится! Мне очень нравится. И … я знаю, что ты хочешь предложить.

– Именно, – сказала я. – С сегодняшнего дня всякий раз, когда ты будешь проходить мимо костров у жилищ, в том числе и у дома мистера Колтуна собственной персоной, просто прыгай через них. И тебя назовут этим именем, как пить дать. А что еще можно сделать?

К сожалению, наш план, столь тщательно задуманный, потерпел крах: я не учла, что Марта неважнецкая спортсменка. После того, как она ушла, прыгая через первый же костер в присутствии нескольких индейцев – не то из-за своих любимых каблуков, которые она так и не сняла, не то по неловкости, но она оступилась и свалилась прямиком в костровую яму, отчего с головы до ног покрылась черной копотью. У индейцев в самом деле престранная привычка давать имена – и этим утром Преподобный сообщил, что у Марты отныне два имени: Та-Которая-Падает и еще более обидное, Женщина-с-Сажей-на-Лице. Боюсь, это прозвище пристало к ней насовсем… Как хорошо, что мой импульсивный прыжок в бобровую запруду удался!