Читать книгу - "Тайна Нефертити (сборник) - Идиллия Дедусенко"

Нефертити, оставив военачальников дожидаться царя, спустилась в сад. Сославшись на усталость, она отослала всех, даже Тии, и прилегла возле фонтана на легком висячем ложе. Ей хотелось понять смысл того, что всего несколько минут назад говорил Эйе, и она невольно стала вспоминать первые годы своего замужества и царствования.

В тот год, когда умер разбитый параличом Аменхотеп III и на троне его сменил сын — Аменхотеп IV, взяв тронное имя Ваэнра («Единственный для Ра»), Нефертити, ставшая женой юного фараона, была возведена в ранг великой царицы. До нее так называли Тейе — мать Аменхотепа IV. И хотя Тейе по-прежнему жила во дворце, при дворе сына, трон должна была уступить новой великой царице.

Ее имя — Нефертити — означало «Красивая пришла». И все при дворе отмечали необыкновенную грациозность и чистые черты лица юной царицы, а многие уже тогда ценили и ее ум. Она воспитывалась при дворе с многочисленными детьми Аменхотепа III, содержавшего целый гарем. Тейе, по-видимому, не придавала значения ни гарему, ни такому огромному количеству царских отпрысков, так как была уверена, что трон унаследует ее единственный сын — Аменхотеп IV, а судьба царских детей от других женщин ее не волновала. Лишь когда пришла пора выбрать жену для юного царя, выбор остановили на одной из пятнадцати дочерей Аменхотепа III — Нефертити. Была ли ее матерью сестра вавилонского царя или дочь митаннийского, содержавшихся в гареме Аменхотепа III, точно при дворе никто не знал. Но царское происхождение Нефертити было бесспорным. Хотя для счастливой доли это, может быть, и не имело особого значения. Вот Тейе — всего лишь дочь самого простого жреца, каких немало при любом храме. Однако Аменхотеп III очень любил и баловал ее. Однажды ей в угоду он приказал за 15 дней вырыть озеро длиной 3700 локтей и шириной 600 локтей.^[14]

Нефертити тоже с самого начала знала, что красотой и мудростью покорила сердце юного царя. Он часто говорил ей: «Ты у меня одна. Буду любить тебя вечно!» Он ей первой поверял свои поэтические опусы, вместе с ней решал государственные дела, заручился ее поддержкой, когда своим приказом утверждал для египтян единого бога Атона, свергнув с пьедестала Ра-Амона и всех других богов, которым издавна поклонялись египтяне, даже самых маленьких — покровителей городов.

Перебирая в памяти события тех далеких и таких счастливых дней, Нефертити представила милые ее сердцу Фивы, где она росла в роскошном царском дворце, где чувствовала себя свободной птицей и где стала великой царицей. Ей вспомнился один из праздников Опет, который в Египте отмечался особенно пышно и торжественно. Тогда Аменхотеп уже задумал провозгласить Атона главным и единственным богом для Египта и построить в его честь новую столицу. Он выбрал для нее широкую долину, окаймленную горами, вниз от Фив по течению Нила. Он говорил Нефертити о непомерных притязаниях жрецов всех рангов на земли, на дань, получаемую царем с областей, завоеванных ранее его предками. Эти богатства иногда не доходили до царского двора, оседая в одном из многочисленных храмов. После того праздника Опет в Фивах, о котором вспомнила Нефертити, жрецы немного присмирели, потому что фараон все-таки сумел на какое-то время подавить их волю.

А начиналось все, как обычно, во второй день Половодья. Юный фараон и юная царица, одетые по случаю великого праздника в роскошные наряды, сели в широкие носилки, и несколько дюжих рабов понесли их к храму Ипетсут,^[15] возвышавшемуся над Нилом. Толпы народа уже собрались около храма бога Ра-Амона. Они желали вознести ему хвалу за милости, которые он им дарует, давая пищу и кров. Крестьяне и ремесленники расступались, пропуская поближе к входу нарядных и высокомерных вельмож, которых рабы несли на носилках. Оставляя носилки, вельможи поднимались по ступеням широкой лестницы и останавливались недалеко от дверей храма. Все ждали прибытия царя и царицы.