Читать книгу - "Сокровища царя Камбиза - Деннис Уитли"

— Прошу прощения, это у вас «Тысяча и одна ночь»? — спросил он об увесистом томе, который я листал.

— Да, — ответил я, — чрезвычайно интересная книга.

— Конечно, — обрадовался он. — Но я обратил внимание, что вы читаете по-арабски, а это весьма необычно для молодого человека.

— Прошлой зимой я несколько месяцев пробыл в Египте и немного изучил арабский. Я вновь возвращаюсь туда, и развлекательное чтение — лучший способ освежить язык.

— Вы, случайно, не участвуете в раскопках?

— Боюсь, что чересчур ленив для этого, — признался я.

— Я вообще ничем не занимаюсь.

— Вижу, — сказал он, неодобрительно взглянув на меня. — Что ж, позвольте представиться. Уолтер Шэйн. Если вы интересуетесь древностями, то, вероятно, слышали обо мне.

— Как же, — с любопытством взглянув на него, ответил я. — Кто не слышал о знаменитом египтологе сэре Уолтере Шэйне? Рад познакомиться с вами, сэр.

— Вы очень любезны, — милостиво улыбнулся он, взглянув поверх толстых очков. — А как ваше имя?

— Джулиан Дэй, — ответил я.

В Форин Офис при уходе со службы мне сделали единственную уступку — выдали паспорт на псевдоним.

Мы беседовали до ланча. Я всегда увлекался историей древних цивилизаций, а сэр Уолтер оказался невероятно интересным собеседником, рассказывая о различных раскопках на протяжении многих зим, проводимых им в Египте. В последние годы ему помогала в работе дочь, решившая прошлым летом остаться в Каире. Они должны встретиться там и вместе отправиться в Луксор. Но для профессионального археолога его дальнейшие планы были до странности неопределенны.

За ланчем он представил мне мистера и миссис Бельвиль. Они были очаровательной четой, и вскоре мы с ними оказались на дружеской ноге.

Первое время я удивлялся, что их связывало с сэром Уолтером, ибо, несмотря на все обаяние Гарри Бельвиля — он был добр, безмерно щедр и сразу же располагал к себе своей искренностью, но едва ли мог отличить готическую архитектуру от греческой, не говоря уже о тридцати трех династиях фараонов, правивших Египтом. Его жена Кларисса едва ли лучше разбиралась в этих вопросах, но у нее были деньги. Ее отец занимался производством шляп в Лутоне и оставил ей весьма приличное состояние, поэтому Гарри, которому, как впоследствии выяснилось, своих средств с трудом хватало на сигареты, позволял себе бездельничать.

Его вряд ли можно было назвать красавцем — среднего роста, склонный к полноте, с редеющими светлыми волосами, тогда как она была на редкость хороша собой. Ее удивительная живость, пикантное маленькое личико и огненно-рыжие завитки коротко остриженных волос могли везде собрать толпу поклонников. Но они были женаты уже пять лет, и, думается, ее привлекало в супруге неизменное добродушие, неистощимый запас здравого смысла и что-то еще, пусть несколько флегматичное, но очень здоровое, в его натуре.

Когда мы обогнули Гибралтар, пребывание Бельвилей в компании такого эрудита, как сэр Уолтер, уже перестало быть для меня загадкой. В последнее время египетские власти установили жесткий контроль над раскопками, и никто не мог ими заниматься без предварительного разрешения. Правительство выделяло часть средств и рабочую силу, но все найденные древности являлись его собственностью. Прошлой зимой сэр Уолтер совершил открытие и, однако же, собирался провести раскопки, не ставя правительство в известность и не требуя содействия. Но, подобно многим, посвятившим себя науке, ему постоянно не хватало денег, и он был вынужден так или иначе изыскивать для работ частные средства. Все его попытки были безуспешны, пока он не вспомнил о Клариссе, школьной подруге дочери. Посовещавшись со своим любимым Гарри, она согласилась внести требуемую сумму, а, поскольку Бельвили никогда не были в Египте, они решили сопровождать туда сэра Уолтера.

И хотя это предприятие, несмотря на нелегальность, на первый взгляд, представлялось весьма безопасным, у них могли возникнуть серьезные осложнения с египетским правительством, узнай оно об их намерениях; этим объяснялась их скрытность, и когда мы прибыли в Марсель, я все еще оставался в полном неведении относительно деталей их планов.

Послеобеденное время я провел в каюте, избегая устремившейся на борт толпы пассажиров — в основном возвращающихся на восток из отпусков и предпочитающих заплатить подороже за сухопутную дорогу в Марсель, но выиграть несколько дней в Англии.

О’Кива я увидел вечером за ужином. Он путешествовал в одиночестве, если не считать слуги, но быстро завязал новые знакомства, и вскоре вокруг него собралась небольшая группка людей. Я старался держаться подальше, и, хотя несколько раз мы оказывались рядом, он ничем не показал, что узнал меня.

Я отдавал себе отчет, что, оставаясь пассивным, ничего не выясню о сомнительных делах, ведущих его в Египет, и на следующую ночь, увидев после ужина, как уютно он устроился в баре с новыми друзьями, решил тайком посетить его каюту. Но, хотя я провел там около получаса и обшарил почти весь багаж, мне не удалось найти ничего стоящего. Но под кроватью он хранил плоский, обтянутый кожей стальной чемоданчик, очевидно, с личными бумагами, открыть который оказалось невозможно.

На другой день выяснилось, что двумя неделями раньше с главным помощником сэра Уолтера произошел несчастный случай, и археологу срочно требовался кто-либо, владеющий языком, чтобы руководить местными рабочими.

Присутствующие тут же Бельвили проговорились, что данный вопрос уже обсуждали и решили, что я как раз и есть необходимый им человек. Сэр Уолтер тут же достал фотографию Сильвии и показал под благовидным предлогом, что мне захочется взглянуть на последнего участника их группы.

Если бы подобное предложение было сделано несколькими неделями раньше, я без долгих размышлений ухватился бы за него, но теперь мне было необходимо выяснить намерения О’Кива, и я оставил себе лазейку.

— Я польщен вашим предложением, но пока не могу располагать собой — меня ждут в Египте некоторые дела.

— Наши приготовления в Каире и Луксоре займут по меньшей мере полмесяца, — быстро ответил сэр Уолтер.

— В таком случае, можно ли мне дать ответ позднее? — спросил я, полагая, что за это время либо смогу узнать о намерениях О’Кива, либо потеряю его из виду.

— Конечно, — согласился сэр Уолтер, — но, прежде чем вы примете окончательное решение, следует ознакомить вас с нашими планами.

— Мне кажется, нас ничто не торопит, — сказал я.

Он покачал головой.

— Думается, мне лучше это сделать сейчас, и я уверен, что могу рассчитывать на ваше молчание, если вы решите поискать себе другое занятие в Египте на зимние месяцы.

— Как угодно, сэр, — согласился я, усаживаясь поудобнее.

— Вы, конечно, читали Геродота?

— Да, но это было давно.

— Во всяком случае, вам наверняка известно, что еще в конце XIX века Геродота считали выдумщиком и отъявленным лгуном среди древних историков, но более поздние исследования показали, что это вовсе не так. Его воспоминания о путешествиях звучат совершенно невероятно, тем более, что многие его хроники никак не подтверждаются другими древними источниками. Но в XX веке удалось раскопать и перевести бесчисленные надписи на камнях и глиняных табличках, доказавшие, что, как минимум, девять десятых из сообщенных им сведений соответствуют истине. Вы, случайно, не помните его описания персидского завоевания Египта? Это в самом начале третьей книги.