Читать книгу - "Затонувший город. Тайны Атлантиды - Михаил Шторм"

Ему было тогда лет пять-шесть. Отец, служивший на торговых судах, появлялся дома чуть чаще, чем рождественская елка. Мать Стюарта времени даром не теряла: случалось, проснувшись, он не находил ее рядом и до рассвета трясся от страха под одеялом, а утром она появлялась с обязательным кульком вкусностей, призванных подсластить ночную пилюлю. Бывало и так, что в доме гостили всякие подозрительные знакомые и сослуживцы, которые гладили Стюарта по голове, а его мать – по другим частям тела.

Когда отец узнал о похождениях жены, то воспылал праведным гневом, забрал сынишку и укатил в Блэкпул, где месяц пьянствовал со знакомыми моряками, строя планы новой жизни. Мать прикатила туда, чтобы спросить Стюарта, с кем он хочет остаться. Он выбрал ее, так что домой она возвратилась с отвоеванным сыном и тщательно запудренным синяком под правым глазом (отец был левшой).

Стюарт надеялся, что отныне все пойдет по-другому, так оно и случилось. Вместо того чтобы посвятить время сыну, мать быстренько сплавила его старшей сестре, а сама бросилась на поиски нового мужа. Тот тип из Манчестера сменился каким-то другим типом… Мальчик уже начал забывать непутевую маму, но она напомнила о себе, свалившись под поезд лондонской подземки. Случайно или нарочно, Стюарт Стаут так и не узнал.

Пережив столь болезненную травму в одиннадцатилетнем возрасте, он проникся таким отвращением к женскому полу, что первый сексуальный опыт получил в постели со взрослым мужчиной. Жалел ли он об этом? Нет, потому что в этом не было смысла. Сделанного не воротишь. Свои половые предпочтения Стауту приходилось скрывать, чтобы не отпугивать мужчин, зациклившихся на традиционном сексе. Иногда, чтобы проверить, не изменились ли его пристрастия, Стюарт влюблял в себя какую-нибудь женщину и даже пользовался ее отзывчивостью, но быстро разрывал тяготившие его отношения.

Свесив голову, Стаут несколько минут наблюдал за соседом, проверяя, насколько крепко тот спит. Ватерман по-детски шевелил губами и бровями, что-то переживая во сне. Сейчас он был совсем не тем чопорным джентльменом, какого изображал из себя на людях. Все притворщики, все без исключения…

Стаут выгнулся, застегивая джинсы, взглянул на экран телефона и обнаружил, что время давно перевалило за полночь. Выходит, он таки задремал, пока лежал в темноте. Черт! Непорядок. А если бы так и проспал до рассвета? Вся затея насмарку!

Крайне недовольный собой, он свесил ноги и соскользнул на пол. Прыжок был мягким, но потревожил сон Ватермана.

– Что такое? – хрипло спросил он из темноты.

– В туалет нужно, – ответил Стаут. – Не надо было пиво пить на ночь.

– А-а, беспокойный ты в последнее время.

Не отвечая, чтобы окончательно не разбудить Ватермана, Стаут покинул каюту. Заглянув в туалет, он поднялся наверх и, прислушиваясь, застыл в тени рубки. Только бы не нашлось еще желающих подышать свежим воздухом или полюбоваться звездами!

Стаут задрал голову и посмотрел на ночное небо. Оно было фантастическим. Такого не увидишь в городе, где сверкание звезд растворяется в электрическом зареве. А есть там где-то Бог или нет, все равно. Ему нет до людей дела, в этом Стаут убедился давно.

Выждав, он обогнул надстройку, держась у самой стены, чтобы не быть замеченным вахтенным матросом, обычно дремавшим в рубке возле штурвала.

Испорченную смотровую камеру с кормы забрал вертолет, прилетавший днем. Вместо нее была доставлена новая, под названием «Наяда». Ее передали спонсоры, выстроившиеся в очередь к профессору Заводюку после того, как он оповестил массмедиа о находках. Две журналистки, прилетевшие на грузовом вертолете, взяли у профессора интервью и получили эксклюзивное право сфотографировать обрывок золотой цепи. Еще и Быков выдал им по паре снимков стелы с надписями. Довольные журналистки улетели публиковать сенсационные материалы. Теперь от их коллег не было бы отбоя, если бы не приближающийся тайфун.

Стаут подставил лицо ветру. Ничто не говорило о скорой перемене погоды. А если синоптики ошиблись? Нет, вряд ли. Удача сопутствовала Стауту на каждом шагу, и не было оснований думать, что она вдруг оставит его без своего покровительства. Он был уверен в этом. Интуиция его никогда не подводила.

Вот и в эту минуту, сделав шаг к тайнику, Стаут застыл, настороженно всматриваясь в выпуклое лобовое стекло «Наяды», потому что заметил там какое-то движение.

Он присел, чтобы на него не упало ни лучика от бортовых огней, включенных, чтобы в потемках какое-нибудь судно не протаранило «Пруденс». «Наяда» не подавала признаков жизни, но впечатления часто бывают обманчивыми. Стаут не сомневался, что видел движение за черным акрилом, отражающим звезды.

Новая подводная капсула оказалась куда совершеннее своей предшественницы. Она могла погружаться до глубины в полторы тысячи метров и была лучше оборудована для подводных исследований. Находящиеся внутри аквалангисты имели возможность покидать пилотскую кабину и работать на дне даже на километровой глубине. Для этого имелся специальный отсек с регулируемым давлением. По сути, это была декомпрессионная камера. Кроме того, «Наяда» была оснащена парой механических рук. По словам специалистов, они были настолько сильными, что могли перевернуть пятитонную колонну.

Если выпадет такая возможность.

Стюарт Стаут не собирался допустить это. Под стелой хранился хитроумный радиомаяк, сигналы которого позволят определить нужные координаты, если судно будет унесено разыгравшимся штормом. И тросы не станут тому помехой. Для этого Стаут и выбрался на палубу. Он чувствовал себя богом, по воле которого вершатся судьбы людей и мира.

Верхний люк капсулы открылся. Мысленно похвалив себя за предусмотрительность, Стаут перебрался ближе к ящику с оборудованием, и тень полностью скрыла его.

Из капсулы выбрался Леоне. Даже при скудном свете звезд и одного сигнального фонаря было видно, что он блестит от пота. Бросив ворох одежды на палубу, итальянец помог выбраться женщине.

Как сразу догадался Стаут, это была не в меру любвеобильная Элен. Так вот из-за кого случилась эта вынужденная и совершенно не нужная ему задержка! Стауту хотелось выбраться из укрытия и прогнать этих двоих подзатыльниками и пинками.

Времени оставалось не так уж много. Восточный край небосвода потемнел, звезды утонули во мраке. Это означало, что ураган приближается. Как только ветер и волны достигнут «Пруденс», команда будет поднята по тревоге, и тогда Стаут не успеет осуществить задуманное. Не стоило сравнивать себя с богом. Провидение не любит подобных вольностей. Уверенность не должна переходить в излишнюю самоуверенность.

Прежде чем спуститься на палубу, Элен вздумалось посидеть на крыше «Наяды», где ее распаренное тело обдувало легким, но постепенно усиливающимся бризом. Ничего похожего на вожделение она у Стаута не вызвала. Леоне, похоже, тоже было не до женских прелестей, поскольку свое он уже получил.

– Спускайся, – позвал он шепотом, натягивая джинсы. – Кто-нибудь может нас увидеть.